Гала Монтес

Кармен, продавщица с рынка Сонора, заметила, что на алтарях к утру остаются нетронутыми тамалес и бутылки мескаля. Вместо запаха маргариток — вялый аромат гниющих апельсинов. «Ты помнишь, когда последний раз видел тень отца?» — спросила она брата Эстебана, перебирая сахарные черепа. Тот пожал плечами, затянулся сигаретой: «Три дня назад. У Лолы во дворе пёс выл до рассвета — теперь молчит». За углом, у лавки с сушёными травами, Лупита, слепая *курандера*, бросила в котёл горсть полыни. «Портал
Лайла, 17 лет, в джинсовой куртке с потёртыми локтями, ковыряет отвёрткой замок на ржавой двери бункера. Её брат Джейкоб, в красных кедах с отклеенной подошвой, светит фонариком на карту, найденную под камнем у реки. "Тут в 1983 году метелились все компасные стрелки, — бормочет он, — как раз когда пропала та школьная учительница". Внутри бункера пахнет сыростью и бензином. На столе — разбитая колба с зелёным осадком, а под ней записка: "Протокол «Северное сияние» дал сбой
Знаешь, представляешь героиню, которая вроде бы может видеть будущее или там потустороннее? Круто же! Но вся фишка в том, что она буквально прикована к своей квартире — выйти на улицу для нее как прыжок в бездну. Этот жуткий страх открытых пространств... И ладно бы только это! Ей еще кажется, что за ней следят, что каждый прохожий — потенциальный враг. Вот и сидит она в четырёх стенах, год за годом, как в ловушке из собственных кошмаров. А со временем вообще перестаешь понимать — это реальность