Лина, 22 года, работает ночным сторожем в порту Гётеборга, находит в ящике с бракованными подшипниками потёртый блокнот с чертежами подземных тоннелей. Её сосед Эрик, бывший инженер-эколог, узнаёт наброски вентиляционных шахт, которые ведут к заброшенной лаборатории под городской библиотекой. «Это не просто схемы, тут маршруты обходов охраны», — бормочет он, разбирая каракули красным маркером. В тот же вечер Лина замечает у своего гаража чёрный «Вольво» с потушенными фарами; из окна летит
Томас, 28-летний архивариус из Вальпараисо, находит в ящике с конфискованными грузами 1940-х годов потёртую кожаную тетрадь. На странице с водяными пятнами — схема тоннеля под холмом Сан-Кристобаль, помеченная печатью в виде переплетённых кондоров. «*La entrada está en el mural de los ojos ciegos*», — пишет он Элин, студентке-антропологу из Уппсалы, с которой три месяца переписывался на форуме о доколумбовых артефактах. Она отвечает заснятым на телефон фрагментом рунического камня со двора
**Первый абзац:** Марк, сидя на корточках в промозглом углу камеры №7, ковырял затвердевший цемент ложкой. Холодный пот стекал по вискам. "Движься быстрее, сопляк," – прошипел Денис, его напарник, прислушиваясь к шагам в коридоре. Под расшатанной плитой пола лежал самодельный ключ, выточенный из куска арматуры и спрятанный в вонючей тряпке. Вчерашняя передача – буханка черного хлеба – оказалась пустой внутри; там нашли схему вентиляционной шахты, нацарапанную на обрывке газеты.
Эмиль, медбрат с татуировкой змеи на запястье, в четвертый раз за смену поправляет сдвинутые стерильные перчатки в кармане халата. Лина, практикантка из медколледжа, роняет учебник по анатомии в коридоре больницы на улице Свеавэген — страницы с иллюстрациями сердца разлетаются по линолеуму. *«Ты ж не на экзамене»,* — хрипит он, поднимая листок, где её ручкой дописано *«левый желудочек = 350 гр»*. Она молча поправляет распустившийся пучок волос, пахнущий дешёвым яблочным шампунем. За спинами —