Назлы Булум

Эмир, худой парень в потертой кожаной куртке, копался в коробках на складе антиквариата в Балате. Нашел сверток с картой XIX века — чернильное пятно перекрыло часть маршрута, но четко виднелась пометка *"Oregon, anahtar taşın altında"*. В соседнем кафе Лейла, перепачканная глиной после раскопок в Султанахмете, тыкала вилкой в пахлаву: *"Это не Османская империя. Смотри — тут смесь греческой нумерации и... армянских символов?"* За окном уличный кот дрался с пакетом от
Эмир, щурясь от пыльного света лампы в подвале антикварной лавки Капылы Чаршы, перебирал потёртые страницы дневника деда. «Здесь упоминается кувшин с двуглавым орлом… — он ткнул пальцем в арабскую вязь. — Папа говорил, его разбили в 70-х при переезде». Лейла, сдвинув чёрные пряди с лица, достала из сумки осколок керамики с синим узором: «Нашла в коробке со старыми пуговицами. Думала, мозаика из Айя-Софии, но тут твоя фамилия». За окном завыл паром, направляющийся в Ускюдар, а продавец на улице
Эмир задерживается на лекции в стамбульском университете Мармара — третий раз за неделю. В кармане дрожит телефон: «Опять проспал? Мы в *Kafe Nero* через полчаса», — пишет Айлин, прикрепляя фото с раскрытым конспектом и чашкой рафа. По дороге он покупает simit у уличного продавца возле парка Йылдыз, крошки падают на потертый рюкзак. В кафе Дениз, разливая латте, спорит с Мехметом о стажировке в Берлине: «Ты же знаешь, отец не отпустит. Магазин часов — не моё», — бормочет Мехмет, вертя в руках
Мерич, водитель микроавтобуса с потёртым рулем, каждое утро объезжает Галатский мост, ругаясь на туристов, перебегающих дорогу. В чайхане «Сафак» он бросает ключи на стойку, заляпанную кофейными пятнами: «Опять этот идиот с грузовиком перегородил переулок». Перья, владелец заведения, протирает стаканы тряпкой с запахом рыбы: «Не нравится — переставь сам, у меня котёл закипает». На стене треснувшее зеркало отражает их споры о долгах и сломанном холодильнике, который гудит уже третью неделю.
Эмир, 23 года, работает младшим архитектором в стамбульской фирме возле Галатского моста. Каждое утро он покупает симит у продавца с тележкой на углу улицы Истикляль, пока однажды не замечает Лейлу, которая роняет сумку с книгами по истории искусств. «Извините, вы… из университета Мармара?» — бормочет он, поднимая потрёпанный экземпляр «Теории цвета» Иттена. Лейла, 21 год, в потёртых джинсах и с серебряным кулоном в форме полумесяца, смеётся: «Ты же Эмир? Мы сидели на одной лекции у профессора