Зои, 12 лет, в рваных джинсах и с зеленым рюкзаком, из-под которого торчит хвост плюшевого кота, находит старую шкатулку в дупле дуба за заброшенной мельницей. Внутри — ошейник с гравировкой «Мурка». Когда она примеряет его, то внезапно сжимается до размеров своей рыжей кошки, застрявшей на дереве. «Черт, я же теперь не достану даже свои кроссовки», — бормочет она, царапая кору когтями. Дома, в комнате с обоями в листьях и коробкой комиксов под кроватью, Зои понимает: ошейник позволяет
Джейк, бармен из Бруклина с татуировкой змеи на запястье, каждую ночь протирает стойку в «The Rusty Anchor», оставляя разводы от виски. Лена, в рыжем пальто с облезлыми пуговицами, заказывает джин с тоником и рисует углем на салфетках: «Твои руки… они всегда в движении, даже когда ты стоишь на месте», — бормочет она, не отрываясь от эскиза. Через неделю он уже сидит в её лофте над авторемонтной мастерской, где пахнет масляной краской и жжёным кофе, а её холсты висят на верёвках, как бельё. «Ещё
Мэг, фотограф-фрилансер, и Джош, учитель истории, переезжают в старый дом под Питтсбургом, доставшийся от тети Мэг. На второй день Джош находит в подвале коробку с выцветшими письмами и сломанный фонарь XIX века. "Тут пахнет сыростью и... лавандой?" — Мэг морщит нос, пока перебирает треснувшие тарелки в буфете. По ночам в коридоре скрипят половицы, хотя они запирают спальню на ключ. Когда Джош пытается заменить розетку на кухне, проводка искрит, выбивая пробки — свет гаснет, а в окне