Кармен, тридцатипятилетняя вдова, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне на окраине Мехико. Руки в муке, она ворчит на дочь Лусию, которая ковыряет вилкой холодные энчиладас: «Если не доешь — пойдешь в школу без ланча». После смены, перебирая старые вещи в чулане, она натыкается на потрескавшуюся статуэтку Девы Марии с трещиной вдоль щеки. «Ты где это нашла?» — брат Хавьер, местный священник, хмурится, когда она приносит фигурку в церковь. Он замечает, что восковая свеча рядом с ней
В Мехико, на углу улицы Оахак и Пуэбла, трое братьев Родригес — Хавьер, Рауль и младший Анхель — спорят в тесной квартире над папкой с документами отца. Хавьер, в потёртой кожаной куртке, швыряет на стол квитанцию за долги за семейную пельменную *Las Golondrinas*: «Ты думал, я не замечу, как ты переписал контракты на свою жену?» Рауль, в очках с царапинами, отодвигает чашку с остывшим ате: «Мама хотела, чтобы бизнес не развалился. А ты только про ставки на петухов знаешь». Анхель, с синяком под