Божественный знак (2023)

Кармен, тридцатипятилетняя вдова, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне на окраине Мехико. Руки в муке, она ворчит на дочь Лусию, которая ковыряет вилкой холодные энчиладас: «Если не доешь — пойдешь в школу без ланча». После смены, перебирая старые вещи в чулане, она натыкается на потрескавшуюся статуэтку Девы Марии с трещиной вдоль щеки. «Ты где это нашла?» — брат Хавьер, местный священник, хмурится, когда она приносит фигурку в церковь. Он замечает, что восковая свеча рядом с ней не тает, а лужица воды под алтарем странно мерцает.

Лусия, десяти лет, начинает просыпаться по ночам от шепота за стеной. «Она говорит со мной на языке из щелчков», — бормочет девочка, рисуя углем спирали на дверце холодильника. Кармен, стирая следы тряпкой с хлоркой, находит в библиотеке газету 1987 года: фото пропавшей девочки с такой же родинкой над губой, как у Лусии. Хавьер, роясь в церковных архивах, обнаруживает запись о секте, хоронившей «нечистых» под фундаментом. «Верни ее туда, где взяла», — мужчина в выгоревшей ковбойской шляпе преграждает Кармен путь у рынка, сжимая в руке нож для разделки мяса. Она молча пролезает через дыру в ограде кладбища, откапывая яму с детскими костяками, обмотанными ржавыми цепями.