Charitee Higgins

Лейла Грин, 17 лет, копается на чердаке своего дома в Бриджтоне — сонном городке в штате Мэн, где даже дождь пахнет сосновой смолой. В коробке из-под старых сапог она находит шкатулку с выцветшими письмами, фотографией девушки в кружевном платье и кистями, засохшими до каменного состояния. «Смотри, тут даты 1920-х», — говорит она подруге Джози, показывая символы на крышке: переплетенные ветви и глаза. Джози, жуя жвачку, щупает резьбу: «Продай на eBay, хватит на новый мольберт». Ночью Лейла
В Нью-Йорке Карла, бармен с татуировкой якоря на запястье, замечает Дэвида Рейнольдса — того самого, чье лицо мелькало в новостях после банкротства ее отца. В Чикаго Лина, учительница химии с вечным пятном от кофе на блузке, слышит его голос в подкасте, который слушает во время проверки тетрадей. "Тот же смех, — шепчет она, — как в тот день, когда мама плакала в кухне". В Лос-Анджелесе Марго, рисуя граффити на заброшенном складе, находит в груде мусора контракты с подписью Рейнольдса.