Агни, барменка из Тираны, каждое утро вытирала пятно от эспрессо на мраморной стойке кафе «Купол» — его оставлял пожилой учитель истории, приходивший ровно в семь. Она заметила, как новый клиент, парень в потёртой кожаной куртке, пятый день подряд заказывает ракию с мёдом и рисует в блокноте. «У вас здесь даже пена на капучино грустит», — бросил он внезапно, показывая эскиз чашки с лицом. Агни рассмеялась, спросила имя. «Леонидас», — ответил он, откусывая кусок баклавы, и протянул рисунок.
Знаешь, есть такие истории, от которых внутри всё сжимается. Двое — брат с сестрой. Кажется, обычное детство: они вместе познают мир, эти первые неловкие вопросы о теле, о желаниях... Но потом всё перекашивает. Он, Гильермо, — как тот одержимый художник, который готов закрашивать холст, пока не останется только его версия «идеала». А она, Софи, даже не догадывается, что её пытаются втиснуть в эти жёсткие рамки, вырезать под шаблон. Меня всегда пугало, как любовь может стать клеткой. Особенно