Рахул, менеджер в колл-центре на окраине Мумбаи, каждое утро покупает самсу у уличного продавца возле станции Churchgate. В кафе «Мадхури», где Прия разливает масала-чай с потрескавшейся кружки, он впервые замечает её синяк под глазом. "Папа снова?" — спрашивает он, ковыряя ложкой пенку на столе. Она молчит, вытирая стойку тряпкой с запахом прогорклого масла. Через неделю он предлагает сделку: фиктивный брак, чтобы её отец перестал искать женихов, а его босс перевёл в отдел с окладом
Сатиш, парень лет двадцати пяти с облупленной краской на окне в комнате-каморке над чайной лавкой, каждое утро протирал потёкшее стекло очков под гудение вентилятора. На базаре в Чандни-Чоук он разгружал ящики с манго, пока хозяин лавки, толстый Ракеш, орал: *"Эй, слепой крот! Ты коробку с имбирём в лужу поставил!"* Вечером, возвращаясь через переулки, залитые желтым светом уличных ламп, Сатиш натыкался на старика в помятом пиджаке, продававшего хриплый патефон и коробку плёнок с
Представь девчонку, которая с детства мечтала не о принцезах, а о том, чтобы летать под куполом цирка или гонять на байке по горящим баррикадам. Вот она, выросшая, теперь каждый день рискует шеей на съемках, пока все вокруг твердят: «Это не женское дело!». А она — царапает колени, ломает ногти о каски и ухмыляется в ответ. Знаешь, как бывает, когда все против тебя, но внутри горит эта дурацкая искра — «а я всё равно смогу»? Вот её история именно об этом. Между трюками с поджиганием себя и
В старом школьном здании Мумбаи с облупившейся краской на стенах Радха, 16 лет, в поношенных коричневых туфлях, нашла дневник под треснувшей партой в кабинете химии. На странице 16 чьи-то неразборчивые записи: *"23 октября. Мама снова плакала ночью. Если я скажу Адитье про деньги, он меня бросит…"* На обороте — адрес в районе Дадара и пятно, похожее на чай. Её одноклассник Кабир, парень в мятых рубашках, вечно опаздывающий из-за смены в семейной закусочной, узнал почерк — это Сонали,