Николас Карими

Лира Харт, биоинженер с татуировкой медузы на запястье, три месяца пряталась в подвале лондонской клиники в Шордиче. Ее напарник, Эзра Кроу, приносил ей контейнеры с лапшой из вьетнамского фуд-трака на углу и старые журналы с кроссвордами. «Ты уверена, что это сработает?» — спросил он, тыкая карандашом в пробирку с фиолетовым гелем. Лира не ответила, включив вентилятор, который грохотал, как поезд на линии District. Всю ночь они собирали устройство из деталей микроволновки и эндоскопа, пока за
Эмили, 27-летняя архивариус из лондонской библиотеки Сент-Панкрас, нашла в подвале потрёпанный дневник с пометкой «Йоль-1823». В тот же день Джейкоб, разносчик пиццы из Чикаго, обнаружил на стене своего гаража граффити с тем же символом — переплетёнными омелой и шестерёнками. «Ты тоже это видишь?» — спросила Эмили через Zoom, переворачивая страницы с чертежами механического оленя. Джейкоб, жуя холодный чизбургер, кивнул: «У меня тут старик в плаще с перьями вчера картошку купил — оставил