Раика Хазанавичус

Леа, 17 лет, копошится в углу кладовки своей бабушки Мари в марсельской квартире с отслоившимися обоями. Под грузом старых газет 1980-х она вытаскивает зелёную шкатулку с заклинившим замком. Внутри — письма, завёрнутые в ткань с запахом лаванды, и потёртое платье в сиреневых пятнах. «Сколько раз твердила — не рыться в хламе!» — хрипит Мари, поправляя очки. Леа, примеряя винтажные серьги-капли: «Тут письмо от какой-то Маргариты… Это наша родня?» Бабушка хлопает дверью, оставив пятно варенья на