7 жизней Леа (1 сезон)

Леа, 17 лет, копошится в углу кладовки своей бабушки Мари в марсельской квартире с отслоившимися обоями. Под грузом старых газет 1980-х она вытаскивает зелёную шкатулку с заклинившим замком. Внутри — письма, завёрнутые в ткань с запахом лаванды, и потёртое платье в сиреневых пятнах. «Сколько раз твердила — не рыться в хламе!» — хрипит Мари, поправляя очки. Леа, примеряя винтажные серьги-капли: «Тут письмо от какой-то Маргариты… Это наша родня?» Бабушка хлопает дверью, оставив пятно варенья на косяке.

Каждое письмо бросает Лею в новую кожу: вот она — Марго, 1892 год, стирает блузки в ледяной воде завода «Лавандье э Фильс». Хозяйка тычет пальцем в недокрученные манжеты: «Дотемна вкалывать будешь за эту нищенскую плату!» Леа, возвращаясь в свою комнату, обнаруживает синяк на плече — след от дубовой корзины. Следующая записка переносит её в тело Сары, 1943: в потрёпанных туфлях она прячет под булками в пекарне «Дюран» листовки Сопротивления. «Папиры! — немецкий офицер хватает её запястье. — Что везешь, крыса?» Леа бьёт его горячим багетом, убегая через канализационный люк. Последний переход — Клодин, 1974: пять утра, пар от кипящих простыней в прачечной «Бланшер Модерн». Подруга Жизель, затягиваясь «Голуазом»: «Рене сбежал, а ты тут юбки гладишь?» Клодин-Леа, разглаживая складочку на платье дочки: «Лора на утреннике в классе самая опрятная будет». Утром Леа находит на полу пуговицу с перламутровой трещиной — идентичную той, что потеряла Марго при побеге от надсмотрщика.