Элейн была счастлива со своим любимым мужем в Сан-Франциско, пока вдруг не стала безутешной вдовой. И обстоятельства смерти ее супруга показались настолько странными местным полицейским, что они не уставали задавать Элейн самые неудобные вопросы. Поэтому однажды молодая девушка просто сбежала из города и нашла тихое провинциальное местечко, которые оказалось настолько отрезанным от всего остального мира, что в нем еще даже ничего не слышали о Боге. Именно здесь девушка надумала начать новую
Элис работает веб-моделью в эротическом чате и добивается значительного успеха, зарабатывая неплохие деньги. Она одержима идеей стать лучшей в своём деле и стремится войти в топ-50 моделей сайта. Для достижения этой цели Элис устраивает экстремальные представления, на которые решилась бы не каждая девушка. Её усилия начинают приносить результаты, и цель уже почти достигнута, когда происходит нечто странное. Однажды Элис обнаруживает, что не может войти в свой аккаунт. В панике она пытается
Лиза, 27 лет, стирает окровавленную рубашку в прачечной *QuickClean* на углу 5-й авеню. Запах жасминового кондиционера смешивается с дымом от сигареты бармена Тревора, который каждое утро приносит мешок с бельём из клуба *Red Python*. «Опять пятна?» — бросает она, разглядывая засохшие коричневые разводы. Тревор молчит, поправляет кепку с выцветшим логотиром бейсбольной команды, оставляя на столе шоколадный батончик с фундуком — их негласная плата за молчание. В тот же день младший брат Лизы,
Джейк, таксист из Бруклина, застрял в долгах после ремонта старой «Тойоты». Эмили, молекулярный биолог с тубусом карт и потрёпанным блокнотом, врывается в его машину утром 12 марта: «До аэропорта — и не сворачивай с Бруклин-бридж». В багажнике — проржавевший компас, консервы 90-х и фото её отца, Карла Уилкса, исчезнувшего в бразильской сельве в 1998-м. На обратной стороне снимка — координаты и каракули: «Тарзан не миф». Джейк соглашается на поездку за тройную оплату, но в аэропорту Эмили ломает
Знаешь, представляешь: обычный парень Ник копается в старом хламе отца — и тут бац! В руки попадает какая-то потрёпанная фиговина, вроде бы безделушка. Ну, думал, продать можно или на полку поставить… Ан нет! Включилось это чудище как проклятый тостер, и всё — бабахнуло по миру так, что небу жарко. Теперь бедолага мечется между «что я наделал» и «как это выключить», а вокруг уже апокалипсис разворачивается, прям как в тех его детских кошмарах. Серьёзно, я бы на его месте уже в истерике бился, а