Эмили, студентка-социолог с вечно потрепанным блокнотом в рюкзаке, подрабатывает в кафе *Bean & Leaf* на окраине Чикаго. В четверг, когда дождь хлестал по витринам, к стойке подошел Джейк — курьер на самокате, который всегда заказывал двойной эспрессо со льдом. «Ты снова забыла мой кекс», — бросил он, водружая мокрый шлем на стул. «Может, перестанешь врываться за минуту до закрытия?» — огрызнулась она, вытирая пролитое молоко тряпкой с запахом прокисшего кофе. На следующий день он притащил
Лиам, парень в заляпанной маслом робе, копался в двигателе старого пикапа в гараже на окраине Таксона. Под слоем ржавчины нашел пластину с резными символами — приподнял ее монтировкой, царапая костяшки. "Эй, Джози, глянь-ка", — крикнул сестре, которая кормила во дворе помесь хаски дворнягой. Она втирала пальцем пятно от кофе на лекциях по квантовой физике, бросила: "Опять хлам с помойки тащишь?" Но когда разглядела надпись, сгребла волосы в хвост: "Это же не латынь…
Лейла, 17 лет, в рваной куртке и с термосом горячего сидра, врезается в толпу на ярмарке в Боулдере. Ее сводный брат Майлз, 25, в очках с толстыми линзами, роется в коробке старых игрушек на чердаке их общего дома — находит фотографию женщины, похожей на их покойную мать, но с другим именем на обороте. «Ты видел дату? — кричит он вниз по лестнице, пока Лейла размораживает заледеневший замок на почтовом ящике. — 24 декабря 1983. За день до нашего рождения». В ящике — конверт без марки: билеты на
Знаешь, как бывает в кино, когда всё начинается с обычной жизни, а потом бац — и мир переворачивается? Вот у этого Норта, топ-менеджера из какой-то огромной корпорации, жена погибает при загадочных обстоятельствах. И всё — привет, кошмар наяву. Парень, конечно, в шоке, пытается докопаться до правды, но вместо ответов натыкается на стену. И тогда он идёт к психотерапевтке, которая… ну, типа, гипнозом его лечит. А что, звучит как последняя надежда, да? Но тут начинается самое странное. Чем глубже