Мельхиор Вакрайне, седовласый аптекарь с шрамом на левой щеке, каждое утро открывает лавку на улице Виру. Он развешивает пучки сушеного зверобоя, поправляет глиняные банки с ртутью и серой. Марта, его рыжеволосая служанка, протирает дубовый прилавок тряпкой, пахнущей уксусом: «Старый Бруно с Ратушной площади опять просил мазь от ревматизма. Говорит, колени скрипят, как несмазанные тележные колеса». В полдень к Мельхиору заходит Йохан, стражник в потертом кожаном доспехе, показывает обрывок
Лия Каллас, архитектор из Таллинна, приезжает в деревню Мустьяэ после смерти бабушки, чтобы разобрать её дом. В старом сундуке на чердаке она находит дневник 1940-х годов, принадлежавший её прабабушке Хельми. Записи описывают роман с советским солдатом Иваном, которого Хельми прятала в сарае за огородом, пока её жених Юхан, местный лесник, подозревал измену. Лия замечает, что чернила на последних страницах выцвели, а под обоями в кухне обнаруживает засохший цветок можжевельника — тот же, что
Мартин, рыбак с острова Хийумаа, три дня чинит солярку в двигателе старой лодки «Кая». Дочь Лийз, в дождевике с выцветшим принтом лосося, приносит ему кофе в жестяной кружке: *«Если снова зальет цилиндры, продам эту ржавую банку на металлолом»*. Он молча ковыряет гаечным ключом в машинном отсеке, пахнет рыбой и бензином. Вечером на кухне с треснувшим кафелем Лийз листает письма из Таллинна — предложение работы в IT-стартапе. За окном маяк мигает через каждые десять секунд. На соседнем причале