В заброшенном доме на окраине Бейкерсвилля Лиза, держа фонарик дрожащей рукой, пробирается через завалы битого стекла. Джейкоб, её младший брат, снимает всё на камеру с треснутым экраном: «Смотри, тут даты на стене — 1978, 1991, 2022… Как отметки». Рената, их подруга из колледжа, находит под полом ржавую коробку с дневником. «*Три жертвы для открытия врат*», — читает она вслух, проводя пальцем по выцветшим буквам. Ночью Лиза просыпается от скрипа двери — в зеркале мелькает силуэт в промокшем
Элис Торнтон, владелица небольшой овцефермы в Йоркшире, три месяца не платила по кредиту. Банк угрожал забрать землю, а местный организационный комитет фестиваля требовал её участия — иначе потеряет место в ассоциации. В гостиной с потёртым диваном и пахнущим дымом камином её брат Том умолял: «Сдай стадо на распродажу. Иначе мы останемся без трактора». Элис разбила кружку о каменный пол: «Они хотят, чтобы я принесла овец на бойню ради их шатра с элями?» Утром она нашла в почтовом ящике анонимку
Эмили и Джеймс переехали с детьми, Лизой и Томом, в полуразрушенный викторианский дом на окраине Бирмингема. Во время распаковки коробок Лиза нашла на чердаке фарфоровую куклу в потёртом синем костюме — её левая рука была сломана, а глаза покрыты трещинами. «Смотри, она как живая», — прошептала девочка брату, но Том лишь фыркнул: «Отстань, это просто хлам». Ночью Эмили услышала скрип половиц — спустившись на кухню, она обнаружила шкаф с посудой распахнутым, хотя точно закрывала его. Джеймс,