Эрих, 78, каждое утро прячет пачку *Lord Extra* в банку из-под растворимого кофе, пока медсестра Клара не застукала его в коридоре с сигаретой: "Опять за старое? Легкие-то у вас, как решето". Он ворчит, что в доме престарелых на окраине Берлина даже дышать нельзя без разрешения, а потом тайком рисует углём на салфетках эскизы моста Обербаумбрюкке, который виден из окна третьего этажа. Марта, 82, его соседка по этажу, два года вяжет один и тот же синий шарф, но бросает его, когда по
Ханнес, 22 года, чинит мотоциклы в гараже на окраине Бремена. Его клиенты — местные таксисты, пенсионеры с велосипедами «Штальрад» и редкие туристы. Однажды в старом ящике с инструментами, доставшемся от деда, он находит потёртый блокнот с чертежами странного устройства и обрывками записей на нижнесаксонском диалекте. «Это ж не деталь от машины, — бормочет он, перебирая пожелтевшие страницы. — Лукас, глянь, тут про какие-то «камни под церковью»…» Друг-бармен, зашедший за ключом от склада,
Представляешь, 80-е в Западной Германии — кожаные куртки, гитары, и два парня, Себастьян с Хубертусом, которые живут рок-н-роллом так, будто от этого зависит их дыхание. Их банда — сплошной адреналин: рокабилли трещит по швам, концерты в подвалах, где потолок вот-вот рухнет, а Дебби, их панк-принцесса с ирокезом, орет так, что стекла дрожат. Но за этим весь фокус в том, что музыка для них не просто дрожь в коленях — это побег. Себастьян сбегает от отца, который орет больше, чем их усилители, а