Эмили Кларк, 32-я неделя беременности, перетаскивает коробки с детскими вещами в старый двухэтажный дом под Берлингтоном. Джейк, ее парень, копошится с Wi-Fi-роутером на кухне — треснувшая раковина капает ему на кроссовки. "Ты слышала, как скрипит лестница?" — Эмили поправляет розетку с потертым шнуром настольной лампы. Вечером она находит в кладовке за керосиновой печью выцветший конверт: внутри фотография женщины в платье 50-х, лицо зачеркнуто крестом. Джейк шутит, что предыдущие
Джейкоб Меррик, механик из Спрингфилда, обнаруживает, что может перезапускать день аварии своего младшего брата Лукаса. В гараже, пахнущем отработанным маслом и старыми покрышками, он чинит Ford F-150 2003 года, когда замечает трещину в тормозном шланге — ту самую, что привела к опрокидыванию грузовика на повороте у заброшенной заправки. *«Ты опять забыл про масло?»* — Эмили, бармен из «Красного якоря», бросает ему пакет со льдом для распухшей руки. Джейкоб игнорирует её, проверяя часы: 15:47.
Знаешь, иногда жизнь будто выбивает почву из-под ног — вот прямо как у той героини, архитектора из Нью-Йорка. Представляешь: у неё всё схвачено, карьера на взлёте, а потом бац — трагедия. И всё, будто кто-то взял её аккуратный мир, встряхнул и рассыпал как пазл. Она теперь, бедняжка, пытается эти кусочки собрать, но они то и дело выскальзывают из рук. Ну знаешь, такое ощущение, когда даже кофе с утра не варится, потому что руки дрожат? Мне вот её история напомнила, как я после расставания