Милана, дочь винодела из деревни под Фрушкой-Горой, находит в подвале деда Воислава потрепанный дневник 1946 года. Страницы пахнут плесенью и забродившим джемом — между записями о дрожжах попадаются схемы странных ритуалов с виноградными косточками. «Šta je ovo... ovo nisu obične bilješke»*, — шепчет она, проводя пальцем по зачеркнутой фамилии «Петрович». На следующее утро соседский парень Лазар, чья семья вечно спорила с Миланиной из-за границ участков, приносит ей ржавый ключ от заброшенной
Представьте себе Перу Илича — этого тихого киномеханика из Белграда, которого все звали Мамарош. Ну, знаете, «маменькин сынок» — так дразнили, а он и не спорил. Жил себе в своём уютном мирке: старые киноплёнки, запах попкорна, да мамин фасолевый суп с копчёной колбаской, от которого аж дух захватывало. Его кинотеатр был как машина времени — там вместо голливудской мишуры крутили советскую классику, ту самую, где люди умели радоваться просто так, под гармошку да приплясывая. Казалось, так будет