Сяо То, курьер на потрёпанном электросамокате, каждый день объезжает переулки старого Пекина. Её синяя куртка выцвела на плечах, а в кармане вечно звенит мелочь от сдачи за заказы. В шесть утра она уже толкается у ларька с баобэями, хрипло споря с продавцом: «Вчера ты обещал скидку за десять штук!» К восьми — развозит коробки в бизнес-центр, где менеджер Ли вечно тычет пальцем в часы: «Опять на три минуты позже! У меня совещание с Шанхаем!» Вечером, возвращаясь в комнатушку с протекающим
Чжан Сяоцзин, в потрёпанном халате с запахом тюремной сырости, ковыряется в обломках сгоревшей телеги у моста Цзиньсы. Под обугленными досками — кусок шёлковой ленты, пропитанный серой. «Ищи кузнеца с улицы Пинкан, — бормочет он, засовывая находку в пояс. — Там мельницы, там и порох». Ли Би, девчонка в запачканной мукой куртке, тычет пальцем в кровь на мостовой: «Они повернули к каналу, но там тупик». За спиной у них разносчик тыквенного супа кричит, что цены поднимутся к вечеру, пока стражники
Представьте: трое чуваков нарядились в полицейскую форму — и спокойно так пришли похитить мегазвезду из Гонконга! Вообще жесть, да? Ну как так-то — люди вроде бы в форме, все доверяют, а они бац — и выдвигают дикие условия: три миллиона юаней, или прощайся с любимым актёром. Я вот думаю: а если бы это был, например, мой сосед дядя Ваня — тоже бы три миллиона собрали? Или только звёзд такие цены? Слушайте, а ведь самое безумие даже не в сумме (хотя три ляма — это ж машину можно купить, квартиру,