Лийз, в засаленном фартуке, разгружала коробки с килькой на рынке в Таллинне, когда получила смс от Анники: *«Ключ под ковриком. Если не уберешь вещи к вечеру, выброшу всё сама»*. Они три месяца спорили из-за квартиры на улице Пикк, которую оставила им бабка. Анника, учительница французского, приходила туда каждое утро перед работой — переклеивала обои с ромашками, оставляя на столе чек из строительного магазина. «Ты даже полы не мыла с прошлого года», — бросала Лийз, вытирая руки о джинсы.
Мартин, пятнадцатилетний ученик таллиннской гимназии, находит в подвале школы коробку с выцвевшими письмами на русском языке. Рядом копается Лийз, ее рыжие волосы слипаются от пыли, а Яан, в потрепанной косухе, пытается открыть заржавевший замок на старом сейфе. «Смотри, тут про какую-то операцию «Снеговик»… 1963 год», — Мартин проводит пальцем по строчкам, листок дрожит от сквозняка. Лийз хмыкает: «Прикольно, но пахнет тут как в могильнике». Они забирают папку с грифом «Совершенно секретно»,
В маленькой деревне под Тарту, в обшарпанном доме с пахнущим плесенью подвалом, собрались родственники после смерти старого Юхана Саар. Его дочь Марге, парикмахер из Таллина, в джинсах с отслоившимся блестком, находит в комоде пачку писем 80-х с пометкой «Лейле». Младший брат Тынис, в засаленном свитере, тут же хрипит: «Сожги, это та шведка, из-за которой отец мать пил». На кухне тетя Хельги, разливая клюквенный морс, вспоминает, как Юхан выменял семейный велосипед на немецкий патефон: «Тынис,
Майя, девочка в клетчатом платье, копается в старом сундуке на чердаке дома у моря. Среди маминых писем и потёртых книг она находит тряпичную куклу с оторванной рукой. «Сипсик», — читает Майя вышитое имя на фартуке. Вечером, при свете керосиновой лампы, отец-рыбак чинит сеть, а Майя пришивает кукле новую руку из лоскута от своего платья. «Смотри, пап, она шевелит пальцами!» — отец хмурится: «Игрушки не оживают, дочка». Но Сипсик щиплет Майю за локоть, когда отец отворачивается. На следующий
Лотте, рыжая собака в клетчатом плаще, услышала странный шепот у аптеки "Раннамяэ" — двое в капюшонах торговались из-за сияющего камня, похожего на кусок луны. Ночью она прокралась в старую маячную башню, где дед Виктор хранил чертежи ветряного двигателя, и нашла в его журнале запись о «светящемся артефакте из Чудского озера». Утром в булочной бабушка Роза, замешивая тесто, буркнула: «Опять твой дед с привидениями возится? Пусть лучше печь починит». В сарае за домом Лотте собрала
Знаешь, как бывает в кино, когда случайная встреча переворачивает всё с ног на голову? Вот представь: морозный рождественский вечер, улочки Таллинна в огоньках гирлянд, а в какой-то крошечной лавчонке — он, немецкий адвокат с вечно занятым айфоном, и она, русская актриса, которая, кажется, только вчера сошла со сцены. И между ними эта тишина… Ну та самая, когда сердце стучит громче слов. А потом — бац! — музыка Леграна. Такая пронзительная, что прямо в груди ноет. И ты уже не понимаешь: то ли