Гирдари Лал, клерк в муниципальной конторе Рампура, каждое утро торгуется с молочником Мохитом у рынка возле чайной лавки «Шарма джи». «Пять рупий за литр — грабёж! Вчера было четыре с полтиной!» — тычет пальцем в бидон. Дома жена Шобха, закатав края сари, шипит: «Опять опоздаешь, а потом Сахни сахиб уволит!» В офисе, заваленном пыльными папками, начальник швыряет ему просроченные счета: «Ты даже даты перепутал! Это 2019-й, а не 2020-й!» Гирдари, вытирая пот со лба, бормочет: «Календарь новый
Никки, в потёртой кофте с пятнами от чая, врывается в офис Заилдара на окраине Мумбаи. Она тычет пальцем в стол, заваленный бумагами из суда: «Тысячу раз говорила — эти земли отдадут под торговый центр, если мы не докажем, что бабушка оформила дарственную в 98-м». Заилдар, перебирая чётки из сандала, хмурится: «Документы искали в старом доме в Пуне — только крысы да пыль». На фоне гула моторикш за окном всплывает имя тёти Рукмини — та хранит железный сундук с метриками, но требует взамен долю в