Ади, курьер из Джакарты, случайно подслушал разговор в задымленном кафе возле вокзала Гамбир. «Три контейнера с электроникой из Шэньчжэня застряли в порту Танджунг-Приок, — прошипел мужчина в кожаной куртке, разминая сигарету в пепельнице. — Нужно, чтобы их «потеряли» до завтра». Ади, пряча лицо за чашкой копи тубика, запомнил номер на бейдже — PX-209. Вечером, разгружая коробки с дешевыми куклами для фабрики друга Риана, он наткнулся на такой же номер на пыльной накладной. Риан, протирая очки
Милеа копалась в коробках на чердаке бабушкиного дома в Джокьякарте, когда нашла старый магнитофон «Sanyo» с кассетой внутри. Пыль щипала нос, а через треснувшее окно пробивался запах гвоздики с огорода. На пленке оказались записи какого-то Дилана — парень рассказывал о стройке моста через реку Просело в 1982-м, упоминал имя бабушки — Сурипи. «Завтра снова пойду к реке. Сурипи, если услышишь — не бери зеленые манго у продавца в соломенной шляпе, он обвешивает», — хрипел динамик. Милеа
Рана, работающая графическим дизайнером в джакартском кооперативе, каждое утро заезжает за Ади на стареньком скутере. Они вместе с детства: он чинит кондиционеры в её офисе, а она покрывает его, когда он проспал встречу с клиентом. «Если не распишемся до пятницы, мама снова запишет меня на свидание с тем стоматологом», — бросает Рана, разглядывая трещину на стене его квартиры. Ади, роняя гаечный ключ в чашку с холодным кофе, хмыкает: «Договорились. Но готовить нан-падар каждый вечер — твоя