Джейк, механик из денверского гаража, копался в двигателе старого «форда», когда сестра Лиза позвонила с ночной смены. «Тут мужик в палате 4Б… его рвёт чёрной жижей, а зрачки как у кошки под фонарём», — прошипела она в трубку, заглушая вой сирены за спиной. Через час он уже мчал пикапом по шоссе, объезжая перевёрнутый фургон с надписью «Свежие персики», а Лиза в салоне давила салфеткой на царапину от чьих-то зубов. «Не похоже на бешенство», — бросила она, глядя, как за окном старик в пижаме
Марни, с облезлым синим термосом в руках, сидела на пне возле шалаша из еловых веток. За ней Джина, в рваной фланелевой рубашке, чистила ножом кролика — точнее, то, что раньше было туристкой с GPS-навигатором. «Кости в яму закопай, — бросила Кора, поправляя самодельный забор из колючей проволоки. — Вчера рысь следы перепутала». Лагерь называли «Сосновым Клыком»: три бывшие медсестры, сбежавшие после скандала в клинике Спрингвейла, теперь ловили забредших в заповедник грибников. По вечерам
Джей Ди, бывший морпех с шрамом от осколка на левом виске, тушит сигарету о ржавую пожарную лестницу за баром *Кривой якорь*. Он вышибала: проверяет фальшивые ID у подростков, вытаскивает за шиворот пьяных нефтяников. По ночам ему является говорящий крокодил в матросской тельняшке — тот шипит про «долги» и щелкает челюстями в такт джазу из соседнего клуба. Мэллори, его соседка с третьего этажа, рисует граффити с медузами на стенах склада. Забирает его в пять утра: «Опять не спал? У тебя глаза,
Вивиан с Джейем перетаскивают коробки в особняк на окраине Нью-Йорка, купленный за бесценок. Люк, 14 лет, находит в подвале ржавые куклы с выколотыми глазами — одна подписана «Бриджит». Дакота, младшая, рисует на обоях фигуры в чёрных плащах, бормоча: «Они смотрят». Сантехник, чиня трубы, внезапно уходит, бросив: «Здесь вода не течёт — она стонет». Вивиан находит за плинтусом письмо 1927 года: «Они заставили меня молчать о пожарах». Джей смеётся, но вечером слышит шаги на чердаке — там лежат