Ливия, итальянка из Рима, копается в коробках с потрепанными книгами в антикварной лавке на улице Виа Маргутта. Владелец, старик Энцо, тычет пальцем в переплет с выцветшим тиснением: *«Это не просто книжка. Тут, смотри — между страниц 89 и 90, кто-то вшил карту»*. Она вырывает нитку зубами — под коричневой бумагой проступают контуры Нью-Йорка 1890-х. В тот же день Карло, механик из Сицилии, снимает проржавевший бензобак с грузовика клиента и обнаруживает под ним медную пластину с теми же
Знаешь, есть одна история, которая до сих пор не выходит у меня из головы. Представь: парень с Крайнего Севера, в меховой парке и с лицом, обветренным арктическими ветрами, вдруг оказывается в Нью-Йорке. Не турист, нет — он примчался через полпланеты, чтобы крикнуть политикам: «Эй, вы там совсем охренели? Ледники тают, а вы бумажки перекладываете!» И вот он, Тео, топчется на Таймс-сквер, растерянный как пингвин в пустыне. А тут — Хлоя. Без дома, зато с острым языком и связями в подворотнях.