В старом доме на Карл-Маркс-штрассе в Берлине Лена, в фартуке с пятнами кофе, разгружает посудомоечную машину перед утренней сменой. Томас, всклокоченный, тыкает в ноутбук на кухонном столе — макет библиотеки не сходится по расчетам. "Опять мои тарелки в раковине?" — бросает он, указывая на гору грязной посуды. "Не мои, — хрипит Лена, завязывая шнурки, — с шести утра на ногах". Дверь захлопывается: Софи возвращается с ночной смены в больнице Шарите, сбрасывает кроссовки с
Лена, медсестра из берлинской клиники «Шарите», в пятницу вечером обнаружила в почтовом ящике конверт с ключом-картой от отеля «Акрон» и фотографией своего брата-близнеца Марка, пропавшего год назад. Вместо смены она села на S-Bahn до Александерплац, прокручивая в голове их последний разговор: *«Если что-то случится — ищи под крышкой бойлера»*. В гостиничном номере 217, задвинув кровать с потертым покрывалом, она нашла под люком в стене пачку документов: квитанции о переводах в банке
В пригороде Берлина, под мостом, заваленным граффити, Лиза прячет рюкзак с консервами и картой. Рядом Макс, в потертой куртке, пытается разжечь костер из старых газет. «Ты уверена, что старый вокзал безопасен?» — бормочет он, разглядывая пятна ржавчины на рельсах. Юлия, с ободранным коленом от побега через забор с колючкой, перевязывает рану обрывком футболки: «Там были камеры, но Томас их заблокировал на полчаса». Томас, помешанный на электронике, кивает, не отрываясь от разобранного телефона:
Йенс, печатник из крошечной типографии на Oranienstraße, разбирал коробки в подсобке, когда нашел пачку писем от покойной бабушки. Чернильные пятна на конвертах сливались с синяком на его ладони — вчера зацепился за ржавый гвоздь, ремонтируя велосипед. «В доме на Kollwitzplatz, под половицей…» — прочитал он вслух, перебивая треск граммофонной пластинки из соседнего кафе. Томас, сосед-таксист, принес ему штрудель с маком: «Слушай, там же твой дед квартиру бросил после стены. Проверим сегодня?»