Ко Хонь-Мань

Элиза Чан, 24 года, каждое утро открывала ставни кофейни *Golden Brew* на углу Тунгчой-стрит. Рядом, в рыбной лавке с выцветшей вывеской "Вонг и сыновья", её друг Минго Вонг разгружал коробки с ледяной скумбрией. «Опять дождь к полудню», — бросал он, вытирая руки о фартук, пока Элиза расставляла чашки с трещинами. По вечерам она забирала непроданные булочки у тёти Лай, владелицы пекарни, и оставляла их у подъезда старика Ли, который спал в телефонной будке. Минго смеялся: «Ты кормишь
Элиза Цзян каждое утро покупала жареные каштаны у ларька на углу Натан-роуд. «Опять ливень к полудню», — ворчал продавец, заворачивая бумажный пакет. Она спешила в офис на 15-й этаж башни в районе Сентрал, где проверяла счета клиентов страховой компании. После работы заходила в кафе «Золотой лотос», где ее друг Ли Чен, уставившись в ноутбук, ворчал на зависший код. «Ты бы лучше кофе заказала, а не пялилась в мой экран», — бросал он, не отрываясь от клавиатуры. По пятницам они с Аминой,
Мулин, худощавый парень с постоянно запыленными рубахой и штанами, копался в огороде возле хижины с протекающей крышей, когда соседка Ланьцзы прибежала с новостью: *«Речка совсем пересохла, даже жабы сдохли. Старшина говорит, виноваты те твои эксперименты с дренажом»*. Он бросил лопату, вытер пот тряпкой с запахом прокисшего рисового вина, пошел спорить с деревенскими старейшинами — те требовали сжечь его дневники с чертежами ирригационных систем. В городе Чуньцзяо, куда Мулин сбежал после
Гонконг здесь — не просто город, а живой организм, где неоновые вывески сливаются с запахом дождя на асфальте, а за каждым поворотом прячется тень прошлого. Главный герой, детектив-одиночка с репутацией «неудобного», вляпался в историю, от которой мурашки по коже: люди исчезают будто сквозь землю, оставляя после себя только странные метки на стенах — переплетение цифр и иероглифов, будто кто-то играет в жестокий ребус. Он сам не свой — то ли от бессонных ночей, то ли от того, что один из