В Роки-Хилл, затерянном среди канадских лесов, брат с сестрой — Макс, ветеринар с вечным кофе в треснувшей кружке, и Сара, механик, разбирающая двигатели на заднем дворе, — натыкаются на странные останки в овраге за заправкой. «Это не просто кости, — Сара тычет пальцем в рёбра, — смотри, следы как от клыков». В старом трейлере отца, пропавшего полгода назад, они находят дневник с чертежами: гибриды динозавров и вампиров, помеченные кодами вроде «V-Rex-12». Макс скрипит зубами: «Он что, с ума
Матис, слесарь с рыбного завода на окраине Антверпена, копался в проржавевших трубах под улицей Бюргерхаут, когда услышал хрипы из канализационного коллектора. Его соседка Люси, ночная медсестра из госпиталя Св. Элизабет, в тот же вечер обработала рану мусорщику Йосту — тот клялся, что на него напал «гнилой бомж с кожей как вареная свекла». «Опять Ван Дейк накатил перед сменой?» — спросила Люси, вытирая зеленоватую слизь с хирургических ножниц. Йост, тыча пальцем в заклеенное скотчем окно
Лора, бывшая барменша из Сен-Клэр, нашла в старом чемодане отца фотографию с обведенным красным крестом — заброшенный склад на окраине городка. Грегори, её младший брат, чинил в гараже потрёпанный грузовик, когда она ворвалась с криком: «Тут не только ржавчина под капотом, смотри!» На снимке — группа мужчин в чёрных плащах (1920-е?), а на стене за ними — символ, повторяющий родинку на её шее. «Тысячу раз видел это место, — бросил Грегори, вытирая масло с рук. — Там теперь бомжи да крысы». Но к
Доктор Эмили Карсон, химик-технолог, нашла в пыльных архивах университета Макгилла пожелтевшие чертежи установки под кодовым названием «N-7». Ее ассистент, Марк Дукакис, усмехнулся: «Ты хочешь воссоздать эту штуку? В 40-х она взорвала пол-Лабрадора». Они собрали детали в подвале старого цеха возле порта Монреаля, где пахло ржавыми трубами и мазутом. Внезапно сработали датчики — уровень тринитрометана в воздухе превысил норму в 20 раз. На мониторе мелькнули координаты: район Шатонеф, заброшенный
Эмили Росс, ассистентка в музее Нью-Йорка, натыкается на коробку с египетскими артефактами в подсобке за стеллажом с разбитым фонарем. Внутри — деревянная доска с выцарапанными символами и потрепанный дневник археолога 1923 года: "Она проснется, если нарушить тишину". За ужином в закусочной на Лексингтоне ее брат Джейк, механик с татуировкой якоря на запястье, ворчит: "Выбрось эту хрень. У тебя уже третий день кофе пахнет плесенью". Но ночью Эмили, протирая пыль с доски,
Майлз, 17 лет, копался в подвале старого дома в Редмонде, штат Орегон, когда нашёл коробку с плёнками и разобранный проектор «Bell & Howell 1945». Его сестра Лена, 14, в джинсах с потёртыми коленями, подключила аппарат к розетке — экран на стене замигал чёрно-белыми кадрами: танцующий медведь в цилиндре. «Папа говорил, бабушка снимала мультфильмы для рекламы аптеки», — сказала она, вытирая пыль с катушки. На следующий день Майлз обнаружил, что нарисованный им на стекле корабль исчез с окна