Ли Вэй, механик из автосервиса на окраине Пекина, замечал Сяо Мин три ночи подряд у заброшенного ларька с лапшой. Она курила «Чунхуа», пряча лицо под капюшоном, и каждый раз роняла на асфальт скомканные чеки из аптеки. В четвертый раз он вышел к ней, вытирая руки промасленной тряпкой: «Ищешь кого-то или ждешь, пока двигатель заглохнет?» Девушка молча протянула фото — мужчина в очках с треснувшей дужкой. «Мой брат. Его последний звонок был отсюда», — она ткнула в разбитый экран телефона, где
Линь Мэн, дочь генерала Линь Цзюня, с утра до ночи крутила ткацкий станок в семейной мастерской у восточных ворот Чанъани. Отец хрипел, затягивая потрескавшийся кожаный пояс: *"Шелк для доспехов важнее рисовой каши – нить крепче стали"*, бросал ей кусок лепешки с кунжутом и уходил патрулировать стены. Чиновник Чжан с лицом, как у высохшей груши, ворвался с солдатами в дымный цех, швырнул на пол налоговую табличку: *"Ваш станок сломается раньше, чем я перестану считать