Тилки Джонс

Лейла, рыжеволосая бариста из бруклинской кофейни «Мокко», разливает эспрессо, пряча под фартуком краску на пальцах. В перерывах она рисует абстракции на салфетках, пока клиенты спорят о ценах на авокадо-тосты. На выставке в Челси, куда её уговорила сходить соседка-скрипачка, Лейла натыкается на Софию — строгую брюнетку в сером пальто от Theory. «Вы тот человек, который пялился на мою картину с синими кляксами?» — «Это были волны, — поправляет София, поправляя часы Cartier. — Я их видела вчера
Эмили Кларк, капитан команды чирлидеров из старшей школы Бруксвилля, каждое утро начинала с пробежки по промокшему от спринклеров футбольному полю. Ее подруга Джесс Морган, с растрепанными розовыми прядями в волосах, вечно опаздывала на тренировки, принося с собой стаканчики кофе из *Beanstalk Café* с надписью «Срочно!» маркером на крышке. В раздевалке пахло лаком для волос и дешевым дезодоантом, а под скамейкой валялся порванный помпон, который никто не решался выбросить. «Ты опять не спала?»
Лиза, 23 года, работает в кафе «Белый олененок» в провинциальном городке Хартсборо. В декабре она находит в комиссионке старый свитер с карманом, где спрятано письмо 1998 года. Текст начинается словами: *«Если ты это читаешь, я, наверное, уже в Калифорнии…»*. Подруга Эмили, упаковывая коробки с имбирным печеньем, шутит: «Кто-то забыл признаться в любви. Может, твой дед писал?» Лиза замечает пятно от горячего шоколата на углу страницы — след совпадает с трещиной на столе у окна в кафе. Вечерами