Рамон Нуньес

Лейла, 17 лет, рылась в ржавом холодильнике заброшенной закусочной где-то в Неваде. Нашла банку персиков 2018 года — крышка вздулась. «Съешь сам, если не боишься», — бросила она Джейкобу, своему сводному брату. Тот, не отрываясь от карты с трещиной посередине, пробормотал: «Здесь ещё отметка — шахта «Чёрный ястреб». Может, там вода?» За окном пыльная буря скручивала пластиковый пакет в танце. В углу Томми, парень с обожжённой рукой, пытался разжечь костёр из старых газет. Его собака, Бандит,
Эмили достает телефон в школьной столовой, пока Джейкоб тыкает вилкой в холодную пиццу. «Ты вообще смотришь, что постишь?» — бросает он, показывая скриншот ее стори с вечеринки у Райли. На заднем плане — темные окна заброшенного дома на окраине Лейквью, где местные старшеклассники прячут бутылки с текилой. Эмили морщит лоб: «Это же просто фон, при чем тут…» В тот же день хэштег #ПризракиЛейквью взрывает твиттер. Райли звонит Майе: «Кто добавил это фото в паблик? У меня мать уже орет про
Маркус «Тень» Харпер копит долги за аренду гаража в Южном Лос-Анджелесе, чиня старые «хонды» и скупая запчасти на свалке. Его младший брат Дарнелл погиб при ограблении магазина, устроенном бандой «Кровавые орлы» — Маркус находит в его рюкзаке окровавленную футболку и ключи от склада у доков. По ночам он поджигает машины лидеров группировки, оставляя на асфальте метки мелом: *«Ты следующий»*. В закусочной «Элмерс» официантка Лиза, бывшая подруга Дарнелла, передает Маркусу потрепанный блокнот: