Ханса Чипёнка

Энне Бурда, 23 года, переехала в Берлин из маленького городка под Дрезденом. Утро начиналось с метро U8: запах жареных каштанов на станции «Морицплац», перепачканные краской пальцы, сжимающие блокнот с эскизами. В крохотной мастерской на заднем дворе Шёнеберга она кроила ткани на старом столе, доставшемся от бабушки. «Ты уверена, что этот крой не съест половину бюджета?» — спрашивала подруга Лена, разливая кофе в треснутые кружки. Энне в ответ показывала на стену, заклеенную фотографиями
Представляешь, расти в мире, где даже шёпот — роскошь? Лара с детства была мостиком между родителями, которые не слышат ни звона разбитой чашки, ни смеха соседей. Всё через неё: справки, разговоры, даже объяснения, почему в магазине подорожал хлеб. А потом... бац! — случайный плеер с заброшенной лавочки, наушники, и — бах! — её будто молнией ударило. Эти вибрации в груди, мурашки на запястьях, какая-то вселенная внутри, о которой нельзя рассказать жестами. Она же неделями пряталась на чердаке,