Витория Мендес, 23 года, работает официанткой в кафе *La Sombra* на узкой улочке в Гранаде. Каждое утро она протирает столики с выцветшей клеёнкой, пока её младший брат Луис, студент-историк, ковыряется в старых газетах за барной стойкой. 3 марта, разбирая коробку с испорченными консервами, Луис натыкается на письмо 1937 года: *«Если найдёте это, спросите у Росарио про колодец…»*. Витория щурится: «Опять твои призраки гражданской войны?» — но замечает на обороте пятно, похожее на кровь. В тот
Хосе Мария, 12 лет, таскает аккордеон отца в рюкзаке с оторванной лямкой. Каждую субботу они с матерью едут на автобусе №7 в Сан-Себастьян — отец играет на площади Конституции, мальчик подает монеты в жестяную коробку. "Сколько нужно собрать, чтобы купить велосипед?" — спрашивает он, перебивая звук *гармоники*. Отец поправляет кожаный ремешок инструмента: "Больше, чем для бутылки *риохы*". В школе Давид, сын механика из гаража на Calle Mayor, рисует на парте символы —
Представляешь, жил-был крутой хирург Алекс — тот ещё спаситель мира в белом халате. Руки золотые, десятки людей вытащил буквально с того света. А потом бац — сам свалился на операционном столе. Сердце шалить начало, еле откачали. Вроде бы всё обошлось: пересадка, реабилитация... Ан нет, привет, новая жизнь с чужим мотором в груди! И понеслось. Просыпается ночью в холодном поту — а в голове кадры, будто не его жизнь прокручивают. То лицо незнакомое мелькнёт, то крики из ниоткуда. Сам себе