Мира, 17-летняя официантка из забегаловки *Sparkle Diner*, каждый вечер протирала стойку от следов губной помады, пока ее подруга Лекса в розовом парике и леопардовой куртке не втащила ее в старый кинотеатр на Бродвее. Там, между рядов с облупившейся краской, они наткнулись на Эша — парня в потёртой виниловой куртке, который раздавал билеты на «закрытый показ». «Ты же не хочешь гнить здесь с гамбургерами?» — спросил он, протягивая Мире листок с адресом склада за вокзалом. На следующую ночь,
Представляешь, только-только Шарп нашел своё тихое счастье в нормандской глуши — ферма, яблони в цвету, Люсиль с её смехом, от которого даже старые стены будто молодели. Эх, мог бы и остаться там, забыть про сабли да мушкеты... Да только Наполеон, как чёрт из табакерки, снова полез на трон! А наш-то Шарп — ну не умеет он спокойно сидеть, даже когда жизнь наконец улыбнулась. Сердце солдата, что поделать. Вот и пришлось срываться с места, хоть и душой болит — опять в мундир полковника влезать. И
Представьте: 1940-е, мир в огне, а где-то в тылу немецкий гений Ник Раус корпит над формулами, от которых мурашки по коже — типа, если эти расчеты попадут не в те руки, война может закончиться за неделю. И не в нашу пользу, ясно? Вот контрразведка трех держав, скрипя зубами, объединяется — англичане с американцами даже советы терпят, лишь бы фашисты этого Рауса не схватили. Ирония в том, что пока они бумажки перекладывают, немцы уже вломились в лабораторию и уперли ученого как чемодан без