Молодой человек, проживающий в Мумбае, увлекается игрой в крикет. У него есть неплохие данные, и он вполне может рассчитывать на большое спортивное будущее. В этом городке конкуренция слишком велика и он понимает, что добиться чего-то без денег и связей можно только кровью и потом. Глядя на то, как успешно продвигается в этом направлении его старший брат, герой делает всё возможное, чтобы не упустить свой шанс и хотя бы примерно ему соответствовать. Как нельзя лучше это удаётся ему сделать в
Полицейские Дели ведут расследование жестокого группового изнасилования, которое потрясло всю страну и вызвало волну возмущения. Во главе расследования стоит опытный детектив Рахул Верма, который сталкивается с давлением общественности и властей, требующих быстрых результатов. На месте преступления обнаружены улики, которые дают лишь смутное представление о произошедшем, и каждый день без арестов накаляет обстановку. В процессе расследования Рахул и его команда начинают связываться с различными
Адити, 23 года, таскает подносы с масала-чаем в кафе на углу переулка Дадара. По вечерам залипает на треснувший экран телефона, пока соседский ребенок стучит мячом по жестяной ставне. В четверг, когда сломался вентилятор, она заметила странные нити на потолке — липкие, с фиолетовым отливом. «Эй, Викрам, посмотри!» — ткнула пальцем в паутину, но студент-айтишник лишь хмыкнул, отодвигая стакан с нимбу-пани: «Опять крысы проводку грызут». На следующее утро в канализации за углом нашли тело
Раджеш, парень с шрамом над бровью, торгует подержанными мобильниками в переулке рядом с рынком Кроуфорд. Его старшая сестра Мина, медсестра в муниципальной больнице, каждое утро оставляет ему тарелку *паратх* с картошкой, приправленной тмином. По вечерам он выпивает с местным завсегдатаем чайной — Арджуном, бывшим боксером, чья правая рука дрожит после удара током от попытки украсть кабель. «Ты опять в долгах, как шелковый сари у проститутки», — хрипит Арджун, разглядывая синяк на шее Раджеша
В старых переулках Дхарави Хасина Ибрагим, в синем сари с потёртым подолом, торгует контрабандными сигаретами из металлического ларька. Её брат Афзал, в засаленной рубашке, ссорится с поставщиком-гуджаратцем: *«Ты мне просроченный товар подсунул, а теперь просишь двойную цену?»* — бросает он, разбивая бутылку *пахлавы* о бетон. Тем временем их отец, Ибрагим-старший, вяжет сети на крыше хижины, наблюдая, как риелторы в белых *Шкодах* объезжают трущобы, скупая землю под новостройки. Хасина прячет
Раджа Шарма, 23 года, в рваной кожаной куртке, протискивался через толпу на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Рядом Мира Дешпанде, её сари в синих узорах слипалось от влаги, пока она перекрикивала шум рикш: «Третий пожар за неделю — все в радиусе двух километров от храма Вирупакши. Случайность?» Раджа вытащил из кармана обгоревший медный амулет с выбитой надписью на санскрите, найденный в пепле лавки специй. «В «Агни-пуране» говорится о ритуалах, где огонь пожирает только грешников. Но здесь...» — он
В деревне Джхария, где пыль въедается в кожу даже сквозь шали, 17-летний Рави находит в полуразрушенном храме Шивы старинный свиток с печатью в виде трезубца. Старик-священник с выцветшей тилакой на лбу хрипло шепчет: «Три поколения назад твой дед закопал его, боясь гнева Раджастана. Теперь демоны из ущелья Бхангарх ищут это…» — но закашлялся, не договорив. Рави прячет свиток за пазуху, чувствуя, как грубый папирус царапает ребра. В ту же ночь на хижину его сестры Лалиты нападает тень с
Раджа, в потёртой кожаной куртке, торопливо заворачивал пачки с рупиями в обрывки газеты «Таймс оф Индия», пока его младший брат Аджай дежурил у окна с потрескавшимся стеклом. «Слушай, через час поезд в Дели отходит, — бормотал Раджа, засовывая свёрток под половицу, — если Шарма не отвалит с долгами, придётся взорвать его ларек с паани-пури». На рынке Crawford Market, где они прятались среди лотков с кардамоном и куркумой, пахло жареным самосой и бензином — полицейские джипы «Махараджа» уже два
Арджун Малик, 28-летний оператор колл-центра в Мумбаи, каждое утро толкался в переполненной электричке, зажимая нос от запаха пережаренного масла с уличных лотков. Его старенький телефон трещал сообщениями от сестры Аарти: *«Мама опять плачет из-за кредита. Когда отдашь свою часть?»* В обеденный перерыв он разминал затекшие плечи у автомата с чаем, пока его друг Викас тыкал пальцем в рекламу таинственного приложения: *«Смотри, тут пишут — «Исправь одну ошибку». Может, про твой провал с
Акаш, сын местного барона Викрама Сингха, сидит на крыше своего дома, разглядывая пыльные переулки Мирзапура. Внизу, возле чайной лавки «Джха», его младший брат Ришик курит биди, споря с торговцем о долгах: *«Ты мне еще за прошлый месяц должен, или я твою тележку на дрова пущу»*. В доме Викрам пересчитывает пачки рупий, спрятанные в жестяной коробке из-под печенья, ругая Акаша за бездействие: *«Вместо учебы в Дели ты тут с уличными шакалами время теряешь»*. Акаш молча достает из-под матраца
Помнишь тот роковой день 26 ноября 2008-го? Мумбаи тогда буквально вздрогнул от взрывов — террористы устроили настоящий ад. Эти твари из «Лашкаре-Тайбы» (вообще-то их название переводится как «Армия Бога», ирония-то какая!) убили почти двести человек, раненых — море. Страшные цифры, да? А потом началось самое интересное: наши парни, индийские спецназовцы, по-тихому просочились в Пакистан. Представляешь? Рисковали всем, чтобы прижать главарей этой банды к стенке. Мне кажется, что-то подобное в