Паутина (2024)

Адити, 23 года, таскает подносы с масала-чаем в кафе на углу переулка Дадара. По вечерам залипает на треснувший экран телефона, пока соседский ребенок стучит мячом по жестяной ставне. В четверг, когда сломался вентилятор, она заметила странные нити на потолке — липкие, с фиолетовым отливом. «Эй, Викрам, посмотри!» — ткнула пальцем в паутину, но студент-айтишник лишь хмыкнул, отодвигая стакан с нимбу-пани: «Опять крысы проводку грызут». На следующее утро в канализации за углом нашли тело дворника — кожа покрыта полупрозрачным коконом, как куколка шелкопряда.

Викрам взломал городскую систему камер, пока Адити оттирала пятно куркумы со стола №12. На записи с рынка Кроуфорд женщина в синнем сари металась между лотками, обматываясь собственными волосами — тонкими, как паучий шелк. «Бомбей превращается в ловушку для мух», — прошептал парень, сглотнув ком в горле. Они нашли лабораторию под заброшенным храмом Мумба-Деви, где доктор Малик скрещивал ДНК пауков-кругопрядов с тканями бездомных. «Вы не понимаете!» — орал ученый, сплетая пальцы в сетку из жил и проводов. — «Они съедят пластик со свалок, очистят город...». Адити ударила его пустой бутылкой из-под лимонада, когда паучиха размером с рикшу полезла из вентиляции, клешни цокали по кафелю ровно как ножницы Викрама, режущие спагетти из коробки.