Он прибыл в Австралию совсем ребёнком. В поисках лучшей жизни родители прибыли на этот зелёный континент и были уверены в том, что у них здесь все получится. Однако у судьбы были иные цели на их счёт. Вот так очень быстро герои скатились к тому, что в жизни не хватало денег на всё, включая даже и то простое существование. Стабильности не было ни в чём, и это была самая главная проблема. Из-за этих обстоятельств главный герой очень быстро повзрослел. Он понял, что ему нет никакой радости в том,
"Крокодил" является великолепным примером австралийского кинематографа, представляющим уникальную историю о жестоком крокодиле по имени "Sweetheart", который в течение пяти лет терроризировал людей. Фильм поддерживает напряжение с первых минут и до самого конца, делая его настоящим шедевром кинематографии. Актеры в фильме были тщательно отобраны и отлично справились со своими ролями, каждый из них представляет разные слои общества и имеет свое место в сюжете. Фильм
Перт, Западная Австралия, 1987 год. Психопат Джон и его эмоционально зависимая подруга Эвелин находят свое мрачное удовольствие в похищении старшеклассниц. Они привозят девушек к себе домой, где связывают, насилуют, убивают и закапывают тела в лесу. В это время 17-летняя Вики Малоуни переживает трудный период: родители разводятся, а отношения с матерью напряженные. Однажды ночью она решает сбежать на вечеринку, но по дороге попадает в руки к Джону и Эвелин. Наблюдая за их нездоровыми
Американец Энди приезжает в крохотный австралийский город с населением всего 12 человек, чтобы навестить своего отца Хьюго. Но его приезд оборачивается кошмаром — отец исчез, оставив после себя лишь загадочные намеки. В поисках ответов Энди сталкивается с настороженностью местных жителей, каждый из которых хранит свои секреты. Атмосфера странного молчания превращает городок в поле недоверия, где каждый кажется причастным. Энди начинает свое расследование, пытаясь понять, кому можно доверять. Он
Джейк Смит, худощавый парень в рваных кеддах, протирал стекла в офисе на Лонсдейл-стрит. Его старший брат Терри, с татуировкой дракона на предплечье, возился с пылесосом возле ковра, испачканного кофейными пятнами. «Слышь, опять вчера на струны потратился? — бросил Терри, вытряхивая мусорный мешок. — Нам бы за свет заплатить». Джейк мотнул головой, доставая из кармана чекушку виски: «Расслабься, к пятнице сдадим заказ». За дверью кабинета босса они нашли кожаный чемодан с пачками долларов —
Джун, пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка в потертых джинсах, каждое утро мчалась на скейте по набережной Мэнли в Сиднее, пока не опаздывала на первый урок. Её мать, Кэрол, медсестра в госпитале Сент-Винсент, оставляла на столе холодные тосты с веджемайтом и записки: «Не забудь вынести мусор. У Лизы репетиция оркестра в 4?» После школы Джун и Лиза, с виолончелью за спиной, толкались в переполненном трамвае до кафе на Джордж-стрит, где заказывали флэт уайт с кленовым сиропом. «Слушай, старик
Лиам Картер, 23 года, копался в старом чемодане отца на чердаке лондонского дома и нашел конверт с выцветшей фотографией — мужчина в шляпе стоял у сиднейского Оперного театра, которого еще не существовало. На обороте: *«Томас, верни долг»* чернилами 1960-х. В кафе «Red Kettle» официантка Эмили, дочь архивариуса, тыкнула в газетную заметку о пропаже брата Лиама: «Он спрашивал про банкноты с красной печатью. Потом уехал в Брисбен». Лиам перевернул салфетку — адрес портового склада в Вуллонгонге,
Эйден, курьер на потрёпанном Honda CB500, каждый день петляет между небоскрёбами Сиднея, объезжая пробки на Джордж-стрит. Его карманы вечно забиты квитанциями из лавок с вьетнамским фастфудом, а в наушниках трещит подкаст про астрономию — единственное, что заглушает шум стройки у Центрального вокзала. Вечером он заскакивает в кафе «Мельбурнская ловушка», где Миа, бариста с розовым ирокезом, тычет в него вилкой с куском ламынгтона: «Ты опять проехал 200 км за день? Чё, решил стать
Люси Беннетт, аналитик с австралийской стороны, заметила расхождения в спутниковых снимках пустыни Танами. Она потянула за уголок карты, приколотой к доске в тесной комнате с кондиционером, который трещал как перегруженный грузовик. «Итан, посмотри на эти следы возле старой шахты, — тыкала она пальцем в пиксельные пятна. — Никаких отчетов о работах там нет». Колтер, его рубашка мнущаяся на спинке стула, отмахнулся: «Дроны завтра проверят. Не парься из-за пыльных вихрей». За окном, за решеткой,
Джек Мердок, 17 лет, находит в старом эвкалиптовом пне возле высохшей реки Баркот странный металлический артефакт, похожий на компас с треснутым стеклом. Его сестра Миа, фанатка химии, замечает, что стрелка реагирует на гул холодильника в их трейлере: *"Это не магнитное поле, тут что-то другое"*. По ночам артефакт светится оранжевым, привлекая тварей с кожицей, как у ящериц-молохов. Местный пастух Гарри «Ржавый» Финн погибает в своей хижине под Кубер-Педи — на стенах остаются следы,
В захолустном городке Балларат, где грязь смешивается с пылью от кирок, братья Эдди и Фрэнк Маллоу торчат возле полуразвалившейся шахты. Эдди, старший, вечно ковыряет замок на ящике с динамитом: «Слухай, якщо ця жила пуста, ми здохнемо від голоду раніше, ніж хтось встигне нас підірвати». Фрэнк, щуплый и с обожжёнными солнцем руками, перебирает карты в трактире «Кривой ковбой», выменивая у пьяного геолога координаты нового участка. По ночам они спят в брезентовой палатке, а сосед-старатель Гарри
Знаешь, есть такие истории, от которых мурашки по коже начинают ползти еще до того, как что-то случится. Вот представь: группа студентов-киношников, горящих идеей снять культовый ужастик. А тут как раз подвернулась старая пленка — та самая, которую бросили после того, как режиссера… э-э-э… «вычеркнули» из жизни во время съемок. Местные шепчутся, мол, каждый, кто пытался досмотреть эти кадры, потом либо сходил с ума, либо исчезал. Но студентам-то что? Они же бессмертные, да? «Легенды для
Знаешь, как это бывает — жизнь одним махом переворачивается с ног на голову. Вот Мэри, обычная девчонка, семнадцать лет, а её уже волокут на корабль — украла что-то, говорят. Австралия, каторга… Да ты только вдумайся! Вместо лондонских переулков — бесконечное море, скрип мачт да рёв ветра. И куда плывут? В какую-то Ботани-Бей, название-то словно из сказки про пиратов, а на деле — грязь, колючки и небо, которого слишком много. 251 день! Это ж почти год болтаться в железной клетке на волнах. Как