Поклонникам непредсказуемых историй ужасов точно придется по вкусу фильм «Что воды оставили позади», в центре сюжета которого оказался живописный городок Эпокен. Когда-то это аргентинское райское местечко было настоящим оздоровительным курортом, и сюда со всего мира съезжались сотни туристов. Но затем на беспомощный прибрежный городок обрушилось сильнейшее цунами, которое быстро затопило кварталы и улицы на долгих тридцать лет. И теперь, когда большая вода, наконец, оставила Эпокен, то
В 1931 году, в эпоху глубоких социальных потрясений и культурных изменений, история Эмилии, мятежной девушки с неугомонным духом, привносит в мир загадочный поворот. Отправленная отцом в монастырь против своей воли, Эмилия сталкивается с реальностью, далекой от её представлений о жизни. Место, задуманное как прибежище для души и тела, вскоре оборачивается ареной для разгадывания древних тайн. С первых дней пребывания Эмилии в монастыре начинают происходить необъяснимые и тревожащие события.
В приграничном городке Эль-Калафате, затерянном в патагонских степях, 17-летний Лукас Мендоса копается в рюкзаке покойной сестры-геолога. Между смятыми картами ледника Перито-Морено он находит стеклянную капсулу с координатами и обрывком записи: *«Они дышат через кристаллы...»*. Его соседка Мариана, дочь владельца бара «Ла Кумбре», крадет у отца ключи от старенького «Форда» — краска на капоте облезла от постоянных песчаных бурь. «Ты веришь, что она могла *упасть* вниз, а не вверх?» — спрашивает
Эмилия, в синей вязаной шапке, разгружает сети с кальмарами на причале Каикоуры. Рядом брат Лука, в кожаном ремне с потёртой пряжкой, вытирает руки о фартук: *«Папа говорил, что лодку ремонтировал. А потом — просто волна?»* В ящике под катушками лежит конверт с итальянской маркой — адрес на Сицилии, имя «Карло Риццо». Ночью Эмилия ищет в гараже старый компас отца. Находит фотографию: он стоит на фоне каменного колодца с треснувшим ведром, рядом женщина в платке — лицо закрыто тенью. В
Лукас, 17 лет, находит в кармане старой куртки отца, Эмилио, смятые квитанции о ежемесячных переводах — 300 тысяч песо на имя незнакомки из Мендосы. Он сталкивает отца в гараже, пока тот чинит мотор мотоцикла: «Кому ты шлёшь эти деньги? Ты же знаешь, у мамы из школы украли почти столько же». Эмилио бросает гаечный ключ в ящик с инструментами: «Не твоё дело», — но вечером Лукас пробирается в его кабинет, выдвигает нижний ящик стола, заваленный папками с надписью «Счётная палата. 2009». Там же —
Давид Моралес переезжает из Монтевидео в прибрежный поселок под Буэнос-Айресом, арендует комнату над баром «Ла Сьенага». Хозяин, Лусио, замечает, как Давид каждое утро стирает следы краски с рук — тот работает маляром на заброшенной фабрике с граффити «1987: nunca más». Рената, студентка-журналистка из соседнего дома, находит в библиотеке Давида фото с отцом в военной форме: «Этот человек — твой родственник? Его лицо… я видела в деле о desaparecidos». Давид молча рвет снимок, но ночью склеивает
Матео, худой парень в потёртой куртке, коптит сигареты за старым ноутбуком в интернет-кафе на углу улицы Корриентес. Рядом — кружка с остывшим кофе и крошки от медиалун. Его друг Хавьер, заспанный бородач в очках с треснувшей линзой, шёпотом тыкает в экран: *«Этот заказ — через три прокси, но IP ведёт в Окленд. Там не полиция… что-то мутнее»*. Матео, прокручивая строки кода, натыкается на папку с метками «ZK-294» — внутри фото детей в школьной форме на фоне гор с красными крестами. Его рвёт в
Лус Монтеро ищет брата Хуана, который не вернулся с ночной смены на фабрике «Сан-Мартин». В кармане его рабочей куртки она находит смятый чек из бара «Эль Пуэнте» с надписью *«17-44-М»* чернилами. Соседка Кармен, вытирая руки о фартук, шепчет: *«Он задолжал тем, кому нельзя. Спроси у Родриго с третьего этажа — видел, как вчера у гаража чёрный «фольксваген» стоял»*. Лус пробирается в заброшенный цех фабрики, где между ржавых станков находит окровавленный брелок от мотоцикла Хуана — подарок на
Милагрос, рыжая ведущая с татуировкой совы на запястье, каждую ночь включала ноутбук с треснувшим экраном в своей квартире в Буэнос-Айресе. Рядом — пустая чашка от мате и гитара с оборванной струной. В эфире она показывала записи: тень в коридоре школы Монтессори, где исчезли трое детей, голос в статике, шепчущий *"найди меня"*. Зрители писали: *"Это монтаж!"*, но парень в чате под ником @fantasma_real прислал координаты — заброшенный дом в Ла-Боке. Там Милагрос нашла
В Буэнос-Айресе медсестра Клара, с татуировкой совы на запястье, каждую смену замечает исчезновение стаканов с водой из палаты 12. В архиве она находит папку пациента 1987 года — Энрике Солано, который выцарапывал на стенах координаты острова в Тихом океане. Его последняя запись: *«Онйе не любят свет от ламп дневного света»*. В подвале, за ящиками с просроченным кветиапином, Клара обнаруживает ржавую дверь с цепью. Ее сосед, электрик Рауль, вскрывает замок: внутри — комната с кроватью,
Лукас Моралес, тридцатипятилетний копирайтер из района Альмагро, каждое утро толкается в переполненном метро, пока его дочь Софи, восьми лет, рисует каракули на его ладони. В агентстве «КреативАр» его ждет Патрисио, начальник в узких джинсах, который бросает: *«Вчерашний текст для банка — мусор. Переделывай к обеду»*. По вечерам Лукас забирает Софи из школы, где учительница напоминает: *«Она второй день в одной футболке. У вас дома всё в порядке?»* Жена Марта, медсестра в клинике Сан-Игнасио,
Лукас, 34 года, бармен из Мадрида, каждое утро кладет на тарелку *churros* с густым шоколадом — так завтракала София до аварии. Теперь ее призрак сидит на кухонном стуле с треснувшей ножкой, поправляет распустившуюся прядь волос: *«Опять пересолил омлет. Ты так и не научился»*. Он слышит ее, но не может прикоснуться. По вечерам они идут в парк Ретиро, где она кормит голубей крошками, которых Лукас прячет в кармане пальто. Иногда она исчезает на дня три, возвращается в платье, пахнущем морем, —
В Мехико Карлос, парень с татуировкой змеи на предплечье, копался в коробках за кассой своей антикварной лавки. Нашёл потрёпанный дневник с меткой *"Xochipilli"* и выпавшим конвертом — внутри фото 1940-х: группа людей в чёрных плащах вокруг колодца. В тот же вечер его соседка Ана, парикмахерша, случайно разбила зеркало в салоне, обнажив нишу с медным ключом. «*Это не совпадение*», — прошептала она, разглядывая трещины, повторяющие узор с карты в дневнике. Тем временем в Буэнос-Айресе
Знаешь, иногда натыкаешься на фильмы, которые как удар под дых — сначала не поймёшь, то ли восхищаться, то ли схватиться за голову. Вот эта картина… даже не знаю, с чего начать. Помнишь, как в детстве смешивали кока-колу с попкорном — сладко, странно, но оторваться невозможно? Вот тут примерно так. Главная фишка — визуал. Кадры будто нарисованы маслом кем-то, кто перебрал кофеина: яркие до мурашек, но с какой-то тревожной изнанкой. А ещё эти диалоги… То ли философский трактат, то ли стеб над