Знаешь, есть такой фильм про журналиста — Пьера, типа замызганного, с потертым пиджаком и вечной сигаретой в зубах. Ну, классический циник, который уже лет десять пишет про скандалы местных политиков, а потом — бац! — редактор впаривает ему интервью с Катей. Да-да, той самой Катей, которая звездит в этих бесконечных мыльных операх и низкобюджетных страшилках, где монстров из картона клеят. И ладно бы Пьеру было хоть чуть-чуть интересно, ан нет! Он же «серьезный журналист», как он сам считает. А
Представь: 18-летняя блондинка из голландской глубинки сходит с ума по манге. Рисует так, будто карандаш приклеен к пальцам — а потом вдруг срывается в Токио, где всё не так, как в её тетрадках. Ресторан, полный мужчин в дорогих костюмах, девушек в блёстках… И она среди них. То ли официантка, то ли живая кукла для развлечений — сама до конца не понимает. А её рисунки? Они меняются. Раньше были милые глазастые герои, а теперь — что-то тревожное. Линии рвутся, тени сгущаются. Она будто бы