Совсем не зря в мире существует мнение о том, что нет никого опаснее той разъяренной матери, которая защищает жизни своих детей. И в этом смогут убедиться все фанаты триллеров, которые будут посмотреть «Проникновение». Когда умер пожилой отец Шаун Рассел, то женщина тут же отправилась вместе со своими двумя детьми в дом усопшего, чтобы разобраться со всеми его делами и завещанием. И хотя женщина догадывалась о том, что этот особняк напичкан самыми последними технологиями и системами
Ларс, студент-реставратор из Роттердама, находит в дедовском чердаке акварель с подписью «Э. ван Л.» и датой 1943. На заднем плане — разрушенная церковь в Неймегене, которую он узнает по старым фото. В кафе у канала Анна, бариста в очках с синими стеклами, тычет пальцем в трещину на холсте: «Здесь слои лака сдвинуты. Кто-то пытался стереть метку... видишь, остатки цифр?» Они едут в Утрехтский архив, где Ларс, перебирая папки с влажными от сырости документами, натыкается на письмо с упоминанием
Амелия, 27 лет, разливает эспрессо в крошечной кофейне на набережной Роттердама. Её клиент, Томас, 30 лет, в засаленной куртке портового инженера, каждый вторник берет капучино с двойной порцией сиропа. «Ты когда-нибудь выберешься из-за этой стойки?» — спрашивает он, пока она вытирает брызги молока с перфорированного металла. Она смеется, поправляя рыжие волосы, собранные в пучок канцелярской резинкой. По вечерам они встречаются у старого разводного моста: он приносит бутерброды с селедкой, она
Лиза, рыжеволосая официантка из кафе у рынка Бинненротте, находит в раздевалке работы забытый рюкзак с пакетами белого порошка. Вместо того чтобы вызвать полицию, звонит Маартен, своей соседке по квартире на Кралингенсевег: «Приезжай, тут дело на пару тысяч». Маартен, студентка факультета социальных наук, втирает гель для душа в потрескавшиеся пальцы перед лекцией по этике, но срывается. Они прячут пакеты в микроволновке, которую Лиза когда-то купила на распродаже. «Если спросят — говоришь, это
Лиза, дочь владелицы сети ювелирных магазинов, живет в особняке на канале Принсенграхт. Её комната завалена полураспакованными коробками от брендовой одежды, а на стене висит гитара с облупившейся краской — подарок умершего отца. Однажды вечером, пробираясь за стаканом воды, она слышит, как мать холодно говорит по телефону: *«Лиза должна лететь в Швейцарию. Школа-интернат исправит её характер»*. На кухне Марисоль, уборщица в чёрной форме с выцветшим логотипом, моет пол, пряча лицо от камер
Юсуф сидел в подсобке кафе на Prinsengracht, разминая в пальцах кусочек марокканской халвы. На столе — карта Амстердама с пометками: красный крест возле склада в порту, синяя линия вдоль каналов. «Ты уверен, что Хассан не в курсе?» — спросил Карим, вытирая нож для рыбы о фартук. В ответ Юсуф кивнул на коробку с финиками, где под слоем вощёной бумаги лежал браунинг. Через час у моста Магере Брюг они должны были встретить грузовик с коврами из Касабланки. Внутри — не шерсть, а кокаин, зашитый в
Знаешь, есть такие места, куда хочется возвращаться — где каждый закоулок дышит детством. Но Олденхайм теперь не из таких. Раньше тут трава росла медленнее, кажется, а теперь... Теперь двенадцать человек будто сквозь землю провалились. Представляешь? Двенадцать! В городке, где все друг друга знают в лицо, где старуха Мюллер ещё вчера ругала соседа за слишком громкий петуха. Вот Пегги и влипла. Приехала, конечно, «расследовать» — журналистка же. А сама, я уверен, до сих пор помнит, как лет в