Работница антикварной лавки привыкла самые лучшие вещи откладывать для себя. Сегодня ей в руки попался удивительный фотоаппарат. Чудо техники давно ушедшей в небытие. Когда-то давно полароиды были крайне популярны и выгодны, сегодня всё это уже в прошлом. Однако героиня рада тому, что имеет. Он счастлива от того что у неё в руках такой чудесный аппарат и что снимки, сделанные на нём, смогут радовать ещё долгое время. Дабы удивить своего знакомого, делает пару снимков. После этого так же
За плохое поведение Эрика переводят из обычного класса в закрытую школу-интернат Стернсберг. Педагоги, не стесняясь в выражениях, называют его абсолютным злом и убеждены, что ничего путного из него не выйдет. Дома ситуация не лучше: отчим почти каждый день избивает его после ужина. На новом месте Эрик снова сталкивается с атмосферой насилия и подавления любого инакомыслия. Однако даже здесь он находит отдушину — влюбляется в очаровательную Марию, которая работает в школьной столовой. Эти
Анимационный сериал для взрослых, вдохновленный норвежской мифологией, рассказывает о Сигрид, королеве викингов и потомке гигантов. Её свадьба с королём срывается из-за трагедии, и она становится воительницей. Вместе с гномом и провидцем Сигрид отправляется в путешествие, чтобы отыскать бога и исполнить свою месть.
Норвежская семья мечтает провести спокойный отпуск на живописном острове Пальма, наслаждаясь красотой природы и солнцем. Однако их идиллия нарушается, когда молодая ученая, работающая на острове, делает пугающее открытие — вулкан, давно считавшийся спящим, подает тревожные признаки скорого извержения. Ее предупреждения поначалу не воспринимаются всерьез, пока доказательства не начинают говорить сами за себя. Семья, случайно оказавшись втянутой в эту ситуацию, становится ключевым звеном в
Марианна, 27 лет, переезжает в рыбацкую деревню под Тромсё после разрыва с женихом. Ее сосед, Эйнар, 68 лет, ветеран-судоремонтник, учит ее чинить сети в сарае, пропахшем смолой и рыбой. В третий вечер он бросает на стол связку ключей: *«Лодка твоя, если допишешь ту пьесу, что в блокноте носишь. А то глаза горят, как у чайки перед штормом»*. Она находит в трюме старую карту с пометкой *«Хаммерфест, 1983»* — дата рождения ее матери. В сумерках Марианна замечает, что полуразрушенный маяк на мысу
Эмили Рейс, детектив с привычкой жевать мятную жвачку во время допросов, приезжает в Харборс-Эдж после третьего исчезновения подростка за месяц. В кармане её потрёпанного тренча — список мест: заброшенный док с граффити «Клара+Макс», кафе «Морская собака», где официантка шепчет: «Они всё видели в зеркалах». Лиам Гаррет, местный журналист с кислотным ожогом на левой руке, подбрасывает ей аудиозапись. Голос с помехами: «Если сложить даты пропаж, получится 21.03.89… Это не совпадение». В архиве
Лив, 17 лет, в синем вязаном свитере с узором *селбу*, копается в старом ноутбуке в своей комнате в Бергене. На столе — кружка с остывшим какао и крошки от *квасфебра*. За окном — туман, слизывающий контуры рыбацких лодок в гавани. «Ты опять возишься с этим мусором?» — хрипит голос бабушки снизу. Лив игнорирует, запуская скрипт, найденный на форуме хакеров. Экран мигает: *«Vil du slette?»* Палец застывает над Enter. Рядом, на кровати, ворочается её младший брат Магнус — в наушниках гремит
Джек Торн, с шрамом над левой бровью и привычкой теребить серебряный жетон в кармане, возвращается в Блэкстоун — городок у границы с Канадой, где до сих пор пахнет хвоей и ржавыми трубами старой лесопилки. Его сестра Эмили, ветеринар в застиранном халате с пятнами йода, находит в грузовике с надписью «Молоко» ящики с микрочипами для отслеживания животных. «Ты думаешь, они снова попытаются вывезти тигров через озеро?» — спрашивает она, чиня сломанный шприц. Джек молчит, разглядывая следы когтей
Представляешь, Норвегия начала XIII века – не страна, а настоящий пороховой погреб. Гражданская война раскалывает всё на части, а в эпицентре этой кутерьмы – младенец. Да-да, обычный малыш, который даже не подозревает, что он внебрачный сын покойного короля Хокона III. Мать его, Инга из Вартейга, дрожит за каждую колыбельную – вдруг кто услышит? Ведь стоит только просочиться слуху, и католические священники с горящими глазами начнут охоту на ребёнка. Жуть, правда? А вот биркебейнеры – те ещё