Индийский Болливуд – это тот особенный жанр современного киноискусства, который поражает всех зрителей искренностью чувств и красотой декораций. И нежный фильм «Истории страсти» точно не стал исключением из этого правила, ведь в центре его сюжета находится, как всегда, сама госпожа Любовь. Она работает преподавательницей, поэтому долгое время отрицала свое влечение к молодому студенту. Но перед бессмертным и всемогущественным влиянием любви пока не смог устоять еще никто, так что вскоре между
Выходец из Индии сумел достичь большого успеха в Лондоне. Здесь он провёл много времени и все его заслуги были очевидной наградой за труд. Он художник, тонкая натура, чувственная и творческая личность. В его жизни никогда не возникало сомнений по поводу того, стоит ли ему здесь остаться. Конечно же, нет. Он мечтал вернуться обратно в Индию как можно быстрей. Проблема в том, что это возращение так скоро быть не могло. Он учился, а пока учился, получал массу знаний, потом всё как-то быстро
Арави, парень из глухой деревни в Раджастхане, женится на Пудже — девушке из Мумбаи, которую родители нашли через брачное агентство. Первый конфликт вспыхивает на свадьбе: он дарит ей серебряные браслеты с колокольчиками («Чтобы слышать, где ты»), а она в ответ протягивает электронные часы («В городе время дороже украшений»). Переезд в Удайпур, где Арави работает водителем автобуса, становится пыткой: Пуджа не может привыкнуть к пыльным улицам, запаху топлёного масла из соседских окон,
Раджеш вертел в руках потрёпанную карту «Семь восемь», пока Арджун пытался объяснить, почему Меера вчера зашла в кафе «Масала Чаат» без приглашения. «Ты вообще чё с ней вчера у плиты делал?» — хмыкнул Викрам, разливая чай по стаканам с потёртыми краями. Троица тусовалась на задней веранде заведения, где вентилятор гудел, как раздражённая оса, а запах жареных самос смешивался с ароматом перечного чатни. Меера, в синей школьной форме с оторванной пуговицей, молча рисовала на салфетке молекулы —
Раджеш, слесарь с обожжёнными кислотой пальцами, каждое утро заворачивал лепёшки в газету с заголовками о выбросах. Его район в пригороде Мумбаи утопал в серой дымке от соседней фабрики по переплавке батареек. Начальник Гупта, в костюме цвета хаки, тыкал в него сигарой: «До пятницы очистишь старые цистерны за стеной — бригаде премия. Нет — ваши контракты в мусоре». Дома жена Сара, стирая школьную форму сына в тазу с жёлтой водой, шипела: «Опять легкие у Ани горят. Скажешь им, что мы не крысы?»
Мира и Арджун — пара, которая решила, что второй медовый месяц на старых дрогах по трассе это крутая идея. Ну, типа, романтика, природа, уютный домик… Ага, щас! Вместо этого они вляпались в историю, от которой мурашки по коже даже сейчас, когда вспоминаю. Представь: едут себе, болтают о всякой ерунде, и тут — бац! — на обочине какая-то дичь: брат лупит сестру так, будто она не родная, а мешок с картошкой. Арджун, наш рыцарь без страха и упрёка, конечно, не выдержал — полез разнимать. А
Знаешь, история эта просто выносит мозг. Представь: Джессика, красотка, которая сменила подиумы на барную стойку, однажды вечером наотрез отказалась наливать выпивку какому-то мажору — Манишу. Типа, время не рабочее, правила есть правила. Да только парень-то оказался не из тех, кто отступает — папенька у него, говорят, чуть ли не министр какой-то. Ну и что ты думаешь? Выхватил пистолет — бах! — и всё. На месте. А теперь самое дикое: в зале было человек триста, не меньше. Триста! После этого все
XVII век. Время масштабных перемен, интриг и сражений. Сложно даже представить, как это было — жить в эпоху, когда буквально всё зависело от твоей храбрости, силы и умения не прогнуться. И вот в центре всего этого огня — Чхатрапати Шиваджи Махарадж. Человек, бросивший вызов самому тюркско-мусульманскому господству! Легендарный основатель государства маратхов, который не боялся подняться против огромной силы, чтобы построить что-то своё, настоящее. Но знаешь, что поражает больше всего? Что его