Главные герои переживают кризис среднего возраста. Любимый не поддерживает ни в одном из намеченных дел. Перемены, которые касаются их семьи, его проблема. Он привык всегда всё делать правильно и в спешке, а спешки в таких делах не может быть. Его супруга с этим готова поспорить, потому что пока не будут тянуть резину, в июле сыночка смогут усыновить другие. Речь зашла об опекунстве, она не готова вообще медлить в этом вопросе. Муж понимает, что дело запахло жареным, бесконечная череда ссор и
Мужчина становится главным подозреваемым в жестоком убийстве своей жены. Вокруг дела разгорается громкая шумиха, общественное мнение уже вынесло вердикт, и кажется, что шансов оправдаться у него нет. Его адвокат, опытный, но уставший от судебной системы, берется за это дело с сомнением, понимая, что оно станет испытанием на прочность для них обоих. На первый взгляд всё указывает на вину обвиняемого — неопровержимые улики, сложные отношения в семье, неубедительные показания. Но адвоката
Люк, с сигаретой в зубах, чинит мотороллер в гараже на окраине Брюсселя, когда приходит смс: *«Старый порт. 23:00. Привези коробки»*. Он стирает масло с рук тряпкой, пахнущей бензином, и грузит в рюкзак свертки в коричневой бумаге. Тем временем Эмили, залипшая в монитор в парижской общаге, скроллит чаты анархистов: «Жюльен ищет того парня с татуировкой змеи», — бормочет она, доедая холодную пиццу. Ее соседка, Софи, бросает ключи на стол: «Опять твой алгоритм лагает. Перезагрузи уже». На рынке в
Лена Моро, 23 года, торопливо перебирает страницы потрёпанного дневника в своей мансарде на улице Муфтар. Запах жареных каштанов с уличного лотка смешивается с пылью от старых чертежей. Её брат, Жюльен, пропал неделю назад после экспериментов с «звуковыми зеркалами» — странными устройствами из меди и кварца, найденными в подвале их деда. В дневнике закладка на странице с формулой, обведённой красным: *«Резонанс на 432 Гц открывает дверь, но закрывает обратный путь»*. На полях — детский рисунок:
Роза, с пеплом на рукаве платья, пробирается через толпу к догорающему зданию на улице Жан-Гужон. Ее сестра Алис, пряча живот под плиссированной юбкой, шепчет соседке: «Скажи матери, что ушла к портнихе». Жюль, репортер с надорванным воротником, тычет пальцем в обугленную дверь: «Здесь запирали снаружи – видишь, засов перекошен?» В кармане у него зажат обгоревший медальон с инициалами «М.Л.». Вечером в кабачке Бланш, поправляя шляпку с фатой, передает конверт мужу-банкиру: «Отнеси это Максиму,
Клэр Дюпон, 27 лет, уборщица в марсельском порту, нашла брата Люка в луже крови возле ящиков с испанскими апельсинами. В кармане его прожжённой куртки — смятый чек из бара *Le Phare* на сумму 38 евро и обрывок записки: *«19:00, док 12. Не доверяй Лесажу»*. Детектив Антуан Лесаж, пахнущий дешёвым коньяком, во время допроса тычет в неё пальцем: «Самоубийство. Нож — его отпечатки». Клэр крадёт из полицейского дела фото окровавленного ножа с гравировкой *«Pour Élodie»* — именем матери, умершей от
В парижской больнице Сен-Луи пятеро врачей — Лука, Мари, Антуан, Эльза и Жереми — каждую ночь принимают экстренных пациентов. Лука, бывший военный хирург, постоянно курит у заднего входа, пряча дрожь в руках после сложных операций. Мари, дочь политика, спорит с администрацией из-за нехватки препаратов: *«Вы хотите, чтобы я лечила астму глюкозой?»* — бросает она, хлопая папкой с анализами. Антуан, выходец из рабочих кварталов, тайком подкладывает бездомным еду из больничной столовой, пока
Лена, 14 лет, переезжает с матерью-медсестрой в хрущевку на окраине Парижа. Каждое утро она покупает круассан в кафе *Le Matin Bleu*, где бармен Жан-Пьер ворчит на подростков, тыча пальцем в пятно от вишнёвого сиропа на стойке. В школе она сталкивается с Софи — девочкой в кожаной куртке, которая рисует граффити с крысами на стене туалета. «Твоя мама всё ещё заставляет тебя носить эти детские колготки?» — усмехается Софи, разглядывая розовые полоски на Лениных ногах. По вечерам Лена слушает шум
Лила, рыжая пятнадцатилетняя гитаристка, каждое утро пробирается через задний двор лицея имени Вольтера, чтобы не попасться на глаза завучу. Её подруга Софи, дочь владелицы кафе *La Brûlure*, тайком таскает из кухни круассаны для репетиций в подсобке за стойкой с эспрессо-машиной. Третья в компании, Матильда, вечно спорит: «Ты слышала, как я сбилась на припеве? Опять эти дурацкие тексты про любовь…» — бросает она, шаркая кедами по полу съёмной квартиры на улице Монтень, где девчонки ночуют