В обычной жизни они никогда бы не встретились. Одна – представительница эскорта, вторая добропорядочная домохозяйка. Так вышло, что домохозяйка накануне своей годовщины с любимым мужем застала его с другой и тот не задумываясь, вышвырнул её на улицу, а не любовницу. Рано или поздно это должно было случиться, но то, что это будет именно так, она даже в страшном сне себе не представляла. Самое время для представительницы лёгкого поведения и платных интимных услуг. Она страдала от того, что брат
Принцесса Диана Кадиньян - это энциклопедия контрастов и загадок. Ее талант, ослепительный и манящий, является лишь одной из ее многочисленных особенностей. Но кто она на самом деле? Эта женщина, которая с легкостью переключается между ролью игривого ребенка и серьезного человека, оставляет вопросы без ответов. Диана Кадиньян - не просто принцесса, но и женщина, которая олицетворяет бесконечные возможности человеческого духа. Она обладает уникальным талантом, который очаровывает и соблазняет
Астрид копается в архивах Национальной библиотеки, выискивая связь между серией краж редких книг и убийством букиниста с улицы Муфтар. Ее пальцы в черных кружевных перчатках листают потрепанные инвентарные журналы 1920-х. «Смотри, Рафа — тут отметка о передаче «Ада» Доре полицейскому комиссариату в 23-м», — бормочет она, снимая очки в роговой оправе. Рафаэлла в это время обыскивает квартиру подозреваемого на Монмартре: среди разбросанных банок краски и граффити-эскизов находит чек из кафе «Ле
В замке Шенонсо Диана де Пуатье поправляет кружевной воротник Генриха перед советом, её пальцы слегка дрожат от утреннего холода. «Ты снова не спал, — говорит она, разглаживая складки на его камзоле, — Жанна д’Альбре требует аудиенции, а испанцы пишут о перемирии». Генрих, не отрываясь от карты Фландрии, бросает: «Скажи ей, что я на охоте», — и замечает, как Диана незаметно переставляет фигуры на шахматной доске у камина. В кухне служанка Марта шепчется с поваром о том, что «та» заказала
Лена, 17 лет, каждое утро перед уроками разгружает коробки в пекарне «Du Soleil» на улице Мерсье. Ее кроссовки в муке, а под ногтем трещина от вскрытия картонных ящиков. «Ты вчера опять три булки припрятала?» — бросает хозяин, указывая на ее рюкзак. Матис, воровато переминаясь у школьного забора, рисует на стене гаража силуэт девушки с крыльями вместо рук — это София, которая в это время прячет в шкафчике букет от Камиллы, дочери директора. Ее мать-бухгалтер пахнет ландышем из дезодоранта, и
Жан-Поль, 72-летний ветеран автозавода из Тулона, после смерти жены перебирается в парижскую квартиру дочери Эммы — бухгалтера-переводчицы, разведенной матери двоих детей. Улица Монмартр, пятый этаж без лифта: подросток Люка сутками не вылезает из наушников, рисуя комиксы про зомби, а 9-летняя Лиза таскает в рюкзаке коллекцию пластиковых пони. Первый конфликт вспыхивает из-за ремонта: Жан-Поль, закатав рукава клетчатой рубахи, пытается починить протекающий кран гаечным ключом из своего чемодана
Луиза, 34 года, в синем халате с потёртыми карманами, развешивает бельё в прачечной на углу улицы Де Брукер. Её младшая сестра Мари, пахнущая дешёвым парфюмом из duty-free, появляется в дверях с чемоданом на колёсике — бросила работу официантки в парижском бистро. «Ты думаешь, я просто так обратно приползла?» — бросает она, вытирая ладонью разводы на столешнице. Луиза молча ставит чашку с трещиной: кофе остыл за время ссоры о деньгах за аренду. В углу мигает неисправная сушилка, на полу — лужа
В старом парижском квартирном доме на улице Муфтар, 24-летняя Александра Эль каждое утро поправляла треснувшее зеркало в прихожей, прежде чем выходить за хлебом. Ее соседка, мадам Клер с пятого этажа, кричала через дверь: *"Твоя кошка опять сбросила горшки с геранью! Вычистишь до вечера?"*. В булочной на углу продавец Антуан прятал под прилавком книгу Камю, бросая Александре половинку багета со словами: *"Бери, пока инспектор не заметил — сегодня сгоревший низ"*. Вечером,
Представляешь, Лиз и Кловис снова в деле — расследуют жуткие убийства где-то у озера. Девушки гибнут так, что даже следов не найти… А тут ещё их малыш Том, девяти месяцев от роду, вжарился в график как полноценный сюжетный поворот. Ну серьёзно, как они вообще справляются? Каждую ночь — пелёнки вместо протоколов, а утром уже бегут искать маньяка, который, похоже, мастерски играет в прятки с правосудием. Знаешь, самое дикое? Кажется, авторы специально подкинули им этого ребёнка, чтобы жизнь мёдом
Клодетт, 17 лет, копалась в старом сундуке на чердаке дома в Марселе, когда нашла переписку между своей покойной матерью и незнакомкой по имени Элоиза. На обороте фотографии 1962 года с надписью *"Жан-Поль, останови их, пока не поздно"* она узнала деда, который до пенсии работал смотрителем маяка в Кале. За ужином отец, Анри, грубо оборвал её: *"Выбрось это. Твоя бабушка сошла с ума не просто так"* — но позже сам спросил у соседа-рыбака про яхту *"Ла Виолетт"*,
Париж 84-го. Врывается Ману, двадцатилетний парень с провинции, — работы ищет, а по факту ищет себя. Сестра Жюли приютила, но видно же: она тут в своих ариях крутится как белка в колесе, мечтая о сцене, а этот вечный подросток с вечно потерянным взглядом ей как кость в горле. Чувствуешь, как между ними натянутость? Типа «помогаю, но ради бога, не вляпайся в очередную историю». А он... Ну Ману же. Шляется по городу, как бездомный кот — то в кафешке с барменом философствует о жизни, то в чужую
Представляешь, есть же такие люди, которые свою жизнь в романы превращают? Вот Ариана так и делает — рисует эти слащавые фотороманы для журнальчика. Берет истории из своей жизни да из жизни сестры Лены, конечно, приукрашивая всё до неузнаваемости. Ну а что делать, если реальность — сплошное «ме»? Её собственный роман с Фаридом — это как дождь в августе: то льёт как из ведра, то исчезает на недели. А она всё тянет, будто надеется, что он волшебным образом перестанет быть ветреным типом с вечными
Знакомо это чувство, когда всё внутри будто вывернули наизнанку? Вот Мишель именно там и застряла — двадцать лет, разбитое сердце после расставания, и эта вечная серая муть за окном, которая как будто въелась в кожу. Дни текли как густой сироп: встать с кровати было подвигом, а мысли крутились вокруг одного — "зачем вообще всё это?". А потом *он* появился. Бертран — веган, фанат Кафки и тот самый тип, который всерьёз обсуждает смысл Торы за чашкой ройбуша. Не знаю, может, это судьба
Знаешь, иногда истории о войне цепляют так, что сердце обрывается. Вот смотри: обычная женщина, Луиза, — потеряла мужа, чудом сбежала из оккупированной Франции в промозглый Лондон. А там — бац! — завербовали в какую-то суперсекретную контору Черчилля. Типа, "спасать мир", но на деле — задания одно опаснее другого. Первая миссия вообще адская: надо выкрасть раненого шпиона из немецкого госпиталя. Парень-то, говорят, в курсе всех планов про высадку в Нормандии. Если провал — войну могут
Представляешь, эти двое — Эдуард и Люсетт — как будто огонь и бензин. Страсть у них не просто кипит, а прямо выплёскивается через край: секс, шикарные вечеринки, парижские огни… Ну, знаешь, типичная история «мы оба эгоисты, но пока вместе — взрыв». Он — вечный ребёнок в дорогом пиджаке, вечно ноет про долги, а она — королева местных тусовок с взглядом, который тебя насквозь прожигает. И всё бы ничего, да только наш мальчик решил жениться на какой-то юной наследнице с толстым кошельком. Типа, и
Вот, смотри, история одного крутого бизнес-магната — Поль Фершо. Только представь: всё у него было — деньги, власть, сделки на миллионы. И вот, когда до финальной подписи рукой подать, его же собственные люди подставляют! Да-да, те, с кем он бок о бок годами работал. В одно мгновение контракт в трубу, младшего брата за решётку упекли, а самому Полю пришлось сматываться куда подальше, пока не схватили. Жесть, да? И вот он, бывший «король» бизнеса, теперь ютится где-то в захолустье Северной
Представьте парижскую богему: тут все влюблены не в тех, и все как-то слишком драматично. Жюльен, этот вечно взъерошенный юнец с камерой вместо сердца, готов мир перевернуть ради Лили — она мечтает о славе, а вместо этого топит свои голливудские амбиции в романе с Брисом. А Брис-то, между прочим, уже лет пять не может разобраться, то ли он гениальный режиссер, то ли просто любовник Мадо — той самой, которая мать Жюльена и, между нами, слегка жует scenery даже в реальной жизни. Ну и ладно,
Представь себе: 1815 год, молодой капитан Эдмон Дантес вот-вот обручится с любимой — жизнь как персиковый рассвет над морем. И тут бац! Как гром среди ясного неба — ложный донос, обвинение в измене, и всё это без суда, без шанса защититься. Просто взяли и швырнули в ад под названием замок Иф. Серые стены, вечный холод и тишина, которая сводит с ума. Двадцать лет, Карл! Полжизни в каменном мешке, где даже время будто застыло. А потом — встреча с этим чудаком-аббатом Фариа. Старик, роющий подкоп
Знаешь, иногда натыкаешься на старые фильмы, которые будто ловят тебя за живое — даже если сюжет вроде простенький. Вот эта история про двух людей, которые пытаются собрать себя из осколков... Помню, как впервые её увидел: думал, очередная мелодрама с шаблонными диалогами. Ан нет! Там есть кадры, после которых ты минут пять просто сидишь и перевариваешь. Особенно тот момент с разбитой вазой на лестнице — блин, такая метафора! Будто сама жизнь намекает: склеить можно, но трещины всё равно