Виктор, владелец шикарного ресторана, испытывает трудности - бизнес идет не так гладко, как он хотел бы. Он полагается на новогоднюю ночь, когда все столики уже забронированы, чтобы поднять свои дела. Но когда наступает 31 декабря, его шеф-повар и весь кулинарный персонал уходят, оставляя его в отчаянии. Но тут появляется Олеся, владелица домашней кухни в маленьком поселке под Москвой. Она прибыла с пирожными, которые Виктор случайно заказал у нее ранее и уже успел забыть. Виктор предлагает
Саша Медный, непримиримый рецидивист, давно понял, что его текущий путь не приведет ни к чему хорошему. Гнанный желанием начать новую жизнь, он решает совершить последнее ограбление - опасную игру, которая, по его мнению, откроет ему двери в новое и лучшее будущее. Но как это часто бывает, все идет не по плану. Отчаянный и вынужденный скрываться от закона, Саша оказывается на поезде, мчащемся до самого Владивостока. Здесь судьба подкидывает ему еще одну неожиданность - встречу с майором
Гриша, тридцатилетний автомеханик из спального района Питера, получил звонок от сестры Ольги в разгар замены глушителя на старой «Ладе». «Слушай, у нас в больнице ЧП — отправляют в Новосибирск на две недели. За Маринкой и Стёпкой присмотришь?» — голос сестры трещал через помехи. Гриша вытер ладонью лоб, оставив полосу масла: «Я ж детей как… пеленки-то помню?» В пятиэтажке на Проспекте Просвещения, пока Ольга металась между чемоданом и аптечкой, восьмилетняя Марина демонстративно надела зимние
Антон, повар «Северного ветра», разбирал коробки в подсобке под лестницей, когда наткнулся на потёртый блокнот в синей клеёнке. Внутри — рецепт пирога с морошкой, записанный химическим карандашом: «На 500 г муки два желтка, мёд вместо сахара. Лера, не забудь про цедру». На последней странице фотография: девушка у плиты в фартуке с вышитыми васильками, 1968 год на обороте. Шеф махнул рукой: «Кому сейчас твоя морошка? Вчера три столика было — суп-пюре не доели». Вечером Антон купил три банки
Антон приехал в деревню Глухово на рассвете, застав сестру Лиду за чисткой картошки у печки. В избе пахло сырой штукатуркой и дымом — крыша протекла за зиму, половицы скрипели под сапогами. "Ты даже дверь покрасить не смогла?" — бросил он, стряхивая с куртки пыль с автобусного сиденья. Лида молча подняла обветренное лицо: "А ты приезжал хоть раз за пять лет?" В сундуке под иконами нашли пачку писем от матери, уехавшей в Киров — и три просроченных квитка за электричество. На
Лера, 23 года, в джинсах с выгоревшими коленями, каждое утро разводит кофе в автомате «Бодрость» на углу Комсомольской и Машиностроителей. Артем, ее парень, чинит ВАЗ-2114 в сервисе за автовокзалом — руки в масляных разводах, под курткой свитер, связанный его матерью. В четверг, пока Лера пересчитывала мелочь в кассе, Артем принес ей пирожок с вишней из ларька: «Бери, а то остынет». Она смяла бумажную обертку, спросила: «Съездим на Шарташ в воскресенье? Уже иней на озере». Он потянул резиновый