Фильм «(Не) друзья» - это польская экранизация итальянского блокбастера, аккуратно адаптированная к польской реальности. Однажды вечером группа друзей собирается в чьей-то квартире. Несмотря на свои семьи и рабочие обязанности, они все еще находят время провести его вместе за бокалом вина, чтобы на некоторое время избежать повседневных проблем. Встреча давних друзей не представляет собой ничего особенного, поэтому вечер не обещает изобиловать сенсационными событиями. Только идея хозяйки о
Молодая и привлекательная девушка страдает амнезией. Жёсткая форма не позволяет ей вернуть свои воспоминания обратно. Она не помнит ничего, что было с ней в прошлом, словно и не жила никогда здесь ранее. Рядом с ней муж, дети, родители. Все заботятся, переживают, а героиня страдает от того, что не разделяет с ними той любви и понимания. Всё складывается как нельзя плохо. Однажды ей в голову приходит отчаянная мысль – а почему бы не заняться расследованием своего прошлого? Работая словно хороший
Эта уникальная история погружает нас в мир двух очень разных людей, которые случайно пересекаются на пути друг друга. С одной стороны, мы видим отшельника, человека, который давно отказался от общественной жизни и выбрал уединение. С другой стороны, мы знакомимся с женщиной, которая недавно прибыла в его район, ища своего рода убежище. Неожиданная связь между этими двумя людьми привносит краски в их серые будни, превращая простые моменты в особенные встречи. Они начинают вместе исследовать
Даниэль, двадцатилетний молодой человек с тяжелым прошлым и судимостью за плечами, переживает настоящее духовное пробуждение во время своего заключения. Освободившись, он несет в сердце горячую мечту посвятить себя служению Богу, однако его прошлое становится непреодолимым препятствием на пути к этой цели. Несмотря на все трудности, судьба предоставляет ему неоанный шанс. Случай позволяет Даниэлю выдать себя за выпускника духовной семинарии, и он, не раздумывая, занимает место временно
Весной 1794 года Польша охвачена волнениями. Генерал Тадеуш «Кос» Костюшко возвращается на родину с целью разжечь восстание, стремясь мобилизовать польскую шляхту и крестьян для борьбы за свободу. Однако на его пути встает безжалостный капитан кавалерии Дунин, решительно настроенный поймать Костюшко и предотвратить мятеж. Напряжение растет с каждым днем, и судьба восстания висит на волоске.
В одном уединённом селе был убит старик, проживший долгую и тяжёлую жизнь, бывший заключённый-рецидивист. Полиция быстро взялась за расследование и арестовала главных подозреваемых—нескольких мужчин средних лет, известных за свою силу и трудолюбие. Эти мужчины совершили самосуд, жестоко избив старика до смерти. Однако население села неожиданно встало на защиту арестованных. Сельчане активно поддерживали их, выражая свою солидарность и защищая перед полицией. Вопрос "почему?" витал в
Конвой перевозит заключенного, которого считают убийцей. Но неожиданно выясняется, что этот человек — совсем не тот, за кого его принимали, и он не должен прибыть на место назначения живым. Заговор раскрывается не для всех членов конвоя, и тайна становится причиной напряжения и недоверия среди охранников. На каждом этапе пути растет риск, ведь никто не знает, кому можно доверять в этой смертельно опасной игре.
1984 год. В тихом польском городке происходит ужасающий инцидент — в лесной чаще находят тела молодой проститутки и главы спорткомитета. Оба убиты жестоким способом, их глотки перерезаны. Эта трагедия потрясает жителей, но милиция не спешит глубоко копать — находят подходящего обвиняемого, закрывают дело и пытаются утихомирить общественность. Однако журналисты местной газеты «Вечерний курьер» не верят в удобную версию. Витольд, циничный репортер с многолетним опытом, и Петр, совсем зеленый
Молодая сотрудница полиции Карина оказывается втянута в дело, связанное с опасной бандой, подозреваемой в крупной серии преступлений. Стремясь получить важную информацию для раскрытия этого дела, она обращается к бывшему парню Андрею. Однако встреча становится не просто воспоминанием о прошлом, а перекрестием решений для них обоих. Карина выдвигает Андрею жестокий ультиматум — либо он становится её информатором, внедряясь в банду, либо его брат, которого подозревают в краже, оказывается за
Кася, с рыжими волосами, завязанными в пучок карандашом, каждое утро протирала стойку в кафе *Pod Złotym Lisem* на улице Брака. В углу, за столиком с треснувшей мраморной столешницей, Марек в потёртой кожаной куртке строчил что-то в блокноте, заказывая двойной эспрессо. «Сколько можно писать про один аккорд?» — бросала Кася, разливая сироп в бокалы. Он молча протягивал листок с нотами — в них вплетались цифры: 1944, 17:03, улица Миодова. По вечерам она пробиралась в подвал музыкальной школы на
Агата, курьер в оранжевой жилетке, спотыкается о ящик с ёлочными игрушками возле пекарни «Золотой Крендель» на варшавской Праге. В руках — рассыпавшаяся коробка, внутри разбитый пряничный домик с глазурью в виде снежинок. «Ты вообще смотришь, куда бежишь?» — хрипит Матеуш, владелец пекарни, вытирая руки о фартук с пятнами ванильного крема. Он весь в муке, даже ресницы белые. Агата пытается собрать осколки, но перчатки с оленями мешают. «Это заказ для пани Барбары с улицы Свентояньской, —
Якуб, парень из Варшавы, находит в старом шкафу отца потрёпанный дневник с пометками на польском и итальянском. Отец, археолог, пропавший в 90-х, писал о «ключе под Сан-Грегорио» в Неаполе. Якуб летит в Италию, где в лавке антиквариата на Виа-дей-Трибунали сталкивается с Лючией — девушкой в выцветшем свитере, которая ворчит на сломанный замок витрины. «Ты тоже ищешь *ту* карту?» — спрашивает она, доставая из-под прилавка копию страницы из того же дневника. Ночью они пробираются в катакомбы под
В старом варшавском районе Прага, среди заброшенных фабрик и облупленных пятиэтажек, Якуб, 13 лет, копошится в ржавых контейнерах. Его сестра Магда, в зеленой куртке на три размера больше, дергает его за рукав: *«Там солдаты у моста — видела фонари»*. Они бегут через двор, где Томаш, их друг с перебинтованной рукой, чинит велосипед из обломков. В подвале «штаба» — бывшей котельной с разбитыми трубами — группа из девяти детей делит банку тушенки. Аня, самая младшая, рисует мелом на стене карту
Представь старый промышленный городок, где туман цепляется за ржавые балки моста, будто боится упасть в ледяную реку внизу. Здесь каждый знает легенды о призраках рабочих, погибших при его строительстве, но подростки из района Нова-Гурна только посмеиваются: «Привидения? Да выкусите!» Пока однажды ночью мост не начинает… *звенеть*. Не просто скрипеть на ветру, а будто гудит изнутри, как натянутая струна. Лила, вечно с наушниками в ушах, первая слышит этот звук — он проникает даже сквозь её
2004 год, Ирак. Операция «Иракская свобода» в разгаре, а тут как гром среди ясного неба — шиитские повстанцы аль-Садра поднимают бучу. Представь: Кербела, городская мэрия в осаде, а внутри — всего-то 80 парней из Польши и Болгарии. Патронов и оружия едва на трое суток! Как они там держались, я до сих пор понять не могу. Ну серьёзно, это ж не блокбастер с хэппи-эндом — в жизни-то всё куда страшнее. Вот тебе и «72 часа» — звучит как дедлайн по проекту, а на деле ад кромешный: жара, пыль, выстрелы
Ох, представляешь: Йен — этот крутой лос-анджелесский юрист с часами за полмиллиона — вдруг получает звонок. Девушка. Одна ночь полгода назад. И… ого, она беременна! Да еще и рожать собралась в Польше, куда его настойчиво зовет. Ну тип: «Приезжай, папочка!» А он-то думал — обычный деловой трип, ан нет. Варшава встретила его так: таксист сбежал с чемоданом (все документы, бро, ВСЕ!), кругом каша из «дзень добры» и «курва», а он как младенец — ни бельмеса не понимает. И вот он, красавчик в
Знаешь, иногда кажется, что прошлое — как старые ноты в футляре виолончели: пожелтевшие, хрупкие, но стоит прикоснуться смычком — и они оживают вибрацией в груди. Вот так и Клара Планк, эта хрупкая женщина с глазами, будто выцветшими от слишком многих зим, вернулась в Польшу спустя тридцать лет. Родные улицы Кракова теперь пахнут иначе — пеплом и сыростью разрушенных стен, а не яблоками из детской лавки отца. А ещё здесь звучит её виолончель. Той же дрожью, что в 39-м, когда они с Артуром