Сонни, король бронкской мафии, доказал свое доминирование самым жестоким образом. Он убил человека без видимых причин. Похоже, все сводилось к простому спору о парковочном месте. Среди бела дня, без малейшего страха или сомнения, он вытащил пистолет и несколько раз выстрелил. Жестокость этого акта была такова, что оставила глубокое впечатление на всех, кто был свидетелем. Однако, среди толпы был один мальчик, который запомнил этот инцидент больше всего. Девятилетний Калоджеро случайно стал
Кэлвин Райт, 34 года, бывший теолог, торгует старыми книгами в Чикаго. В подвале лавки, заваленном фолиантами с облупившимися корешками, он находит дневник умершей сестры — Лора писала о секте, члены которой исчезали после ритуалов с серебряными чашами. Вместо кофе он пьёт дешёвый растворимый цикорий, пока переводит латинские заметки на полях. Соседка-студентка, Элис Морроу, заходит за трактатом Юма и замечает: «Твои руки дрожат. Опять не спал?» Они спорят о вере: она атеистка, пишет
Джек Морган, механик из промзоны Детройта, обнаруживает в рюкзаке дочери-подростка Лилы флакон с таблетками неизвестного препарата. Вместо разговора он молча кладет их рядом с её утренним смузи из залежавшегося шпината и подгоревших тостов. «Это твои?» — бросает он, чистя масляные руки тряпкой с запахом бензина. Лила, не отрываясь от телефона, бурчит: «Пап, ты опять рылся в моих вещах? Это витамины от Сэма». Сэм — её одноклассник, сын владельца местной аптеки, который неделю назад исчез из
Лейла, рыжеволосая официантка с татуировкой совы на запястье, вытирает стойку в кафе «Мокко» на углу 5-й улицы, когда в дверь врезается Эван — парень в потрёпанной косухе, с гитарой за спиной. Он задевает стул, Лейла роняет поднос: латте льётся на его кеды. «Твои ноги магнитом для неприятностей притягивают?» — хрипит она, выжимая тряпку. «Только когда ты рядом», — усмехается он, доставая из кармана смятый чек на 50 долларов. «Замена обуви. И… извини». Она замечает царапину на его гитаре — точно
О, этот фильм — это как будто тебя внезапно окунули в кипящий котёл улиц, где каждый поворот сюжета бьёт под дых. Представь: серые переулки, накалённые до предела диалоги, и такие персонажи, что кажется, вот-вот выпрыгнут из экрана. Помню, как в одной сцене... Боже, даже вспоминать страшно — там такой поворот был, что я полчаса потом подушку в обнимку сидел. А атмосфера! Звуки города как отдельный герой: сирены, шаги, хриплый смех из подворотни — всё это врезается в память, будто сам стал