Десятилетняя Кьяра всегда с нетерпением ждала Рождества. Ведь именно в это время года она могла увидеть своего любимого дедушку Лоренцо, который был владельцем уютного отеля в сердце заснеженных Альп. Эти встречи были для нее особенными, наполненными смехом, историями у камина и безграничной любовью. Однако, в этом году все изменилось. Ее родители привезли ее к дедушке не зимой, как обычно, а в самом разгаре лета. Их лица были серьезными, а в глазах мелькала тень грусти. Они просили Лоренцо
Кьяра вместе с родителями отправляется в заснеженные Альпы, чтобы провести рождественские каникулы у дедушки Лоренцо, владельца роскошного отеля в горах. Семья предвкушает уютные праздники, наполненные теплом и радостью. Но спокойная атмосфера рушится, когда Лоренцо сообщает неожиданную новость: он влюбился и собирается жениться на Серене, женщине, с которой познакомился при загадочных обстоятельствах всего несколько недель назад. Эта новость шокирует семью. Родные искренне переживают за
Марко и Лука Бьянки торгуют поддельными кассетными плеерами на рынке Портичелло в Неаполе. Старший, Марко, в засаленном пиджаке, вечно поправляет галстук с пятном от кофе, пока Лука в рваных кедах заманивает туристов: «*Настоящая японская техника! Проверь батарейки сам*». Когда полицейский в форме появляется у лотка с фальшивыми Rolex, братья срываются через переулок Сан-Анджело, задевая корзины с лимонами. «*Опять твой громкий рот нас сдал*», — шипит Марко, прячась в прачечной за углом. Лука
В промозглом Лионе 1984-го Клод Моро, 22-летний механик с обожжёнными маслом пальцами, чинит «Ситроен» для местного барыги. Его сестра Элен, пахнущая акриловыми красками, тайком рисует граффити с лозунгами протеста на заброшенном заводе. В соседней квартире орут по-итальянски — семья Рицци сбежала из Турина после взрыва на отцовской текстильной фабрике. «Ты думаешь, твои рисунки что-то изменят?» — хрипит Клод, вытирая руки ветошью. Элен молча доедает холодную фасоль из жестяной банки, глядя на
Представляешь, 1944 год. Тоскана. Вокруг война бушует, а компания местных боксеров — ну, те, что пошустрее — мотается между городков, как цыгане с переносным рингом. Немцы тут, американцы там — все норовят в дела встречных людей нос сунуть. А этим ребятам что? Жить-то надо! Вот и крутят на ярмарках поддельные матчи: шлепнутся на ринге понарошку, зрители орут, монеты звенят... Гроши, конечно, но хоть что-то. И ведь не одни они в этой карусели. Прибился к ним чернокожий американец — парень-то