Асиф Хан, скептик и рационалист по своей натуре, всегда относился к рассказам о привидениях и духах с недоверием. Однако его убеждения подвергаются испытанию, когда он вместе с женой отправляется на празднование юбилея совместной жизни её родителей, Ратны и Сачина. Этот визит обещает быть непростым, ведь Асиф сталкивается не только с недоброжелательностью со стороны родственников, которые обвиняют его в весьма спорном решении их дочери покинуть дом ради брака, но и с чем-то значительно более
Шрути, серьёзная и целеустремлённая девушка из среднего класса Дели, четко знает, чего хочет от жизни. Биту, напротив, беззаботный студент, проводит время с друзьями и не думает о будущем. Судьба сводит их вместе, и они решают заняться свадебным бизнесом, следуя простому правилу: не смешивать дела и личное. Проходя через взлеты и падения в мире роскошных свадеб Дели, они находят не только себя, но и друг друга, в итоге становясь клиентами собственного бизнеса.
Сачин, 22-летний выпускник инженерного факультета из Мумбаи, живёт кино. Он проводит дни на съёмочных площадках в компании друзей-ассистентов режиссёров. В его жизни всё меняется, когда он встречает Джесси и влюбляется в неё с первого взгляда. Джесси — красивая, элегантная и умная, но её консервативная семья строго против фильмов, вечеринок и любви. Эта непростая ситуация ставит перед Сачином множество препятствий, которые он решительно намерен преодолеть ради своих чувств.
Арджун, курьер на потрёпанном скутере Bajaj, каждый день петляет между пробок в Мумбаи, доставляя посылки от торговцев тканями с улицы Колаба до офисов в Бандра. Его сестра Мира, в потёртом свитере с капюшоном, пялится в экран ноутбука в кафе «Chai Tapri», пытаясь взломать университетскую базу данных — не сдать вовремя платёж за общежитие. «Опять эти проклятые 5000 рупий, — бросает она в трубку, пока Арджун жует паратху с картошкой. — Если не внесём до пятницы, меня вышвырнут». На обратном
Решала, 22 года, живет с отцом-алкоголиком Махешем и младшей сестрой Лалитой в ветхом доме на окраине Нагпура. Утром она варит чай на керосинке, пока соседский попугай кричит из клетки: *«Кабади-кабади!»*. Днем девушка чинит сари в лавке у тети Шобхи, откладывая рупии в жестяную коробку из-под печенья — копит на операцию сестре, у которой врожденный порок сердца. Вечером Махеш, пахнущий дешевым виски, требует денег: *«Сколько можно шить эти тряпки? Отдай, я знаю, у тебя есть»* — Решала прячет
Мира, 24 года, каждый день протирает пыль с виниловых пластинок в крошечном магазинчике *Melody Haven* на окраине Мумбаи. Её сосед детства Радж, с татуировкой скрипичного ключа на запястье, таскает колонки для своих ночных сетов в клубе *Neon Pulse*. «Ты так и будешь ныть про Битлз вместо того, чтобы услышать мой новый трек?» — бросает он, закуривая у входа, пока Мира перематывает кассету с записью R.D. Burman. Она молчит, пряча под прилавок потрёпанный блокнот со своими стихами. В четверг
Арджун, 22 года, протирает прилавок в семейной лавке специй в Майпуре. Запах куркумы въелся в стены, а отец, Раджеш, каждый вечер пересчитывает рупии, ворча: «Мячики гонять — не зарплата. Клиенты ждут, а ты на пустыре с ребятами». Арджун прячет потрёпанный мяч под мешками с кардамоном, бормоча: «Пап, я успею и здесь, и на поле. Хоть в воскресенье…» В ответ — хлопок дверью. По вечерам Прия, соседка с рыжими лентами в косе, пробирается через огороды, чтобы передать ему газету с объявлением о
В Мумбаи Арджун, закинув ноги на стол в обшарпанной квартире над чайной лавкой, спорит с Викасом, который пытается заставить его помочь с доставкой коробок «масала-чая» для магазина двоюродного дяди. «Ты же знаешь, у меня аллергия на труд», — ворчит Арджун, разглядывая трещину на потолке, пока Викас тычет ему в лицо списком адресов, исписанным красной ручкой на обрывке газеты. В это время Прия, протискиваясь в переполненной электричке до Бандра, получает смс от Миры: «Встречаемся у фонтана в
Аарти Шарма, 24-летняя дизайнерка из Дели, срывается с рабочей встречи, когда звонит мать: «Викас в больнице. Приезжай быстрее». Она берет первый поезд до Агры, где выросла. В вагоне вспоминает, как брат, младше на три года, учил ее заплетать *ракхи* из шелковых ниток, пока они сидели на крыше дома с видом на Тадж-Махал. В палате Викас лежит с перебинтованной ногой, шутит сквозь боль: «Теперь точно не убегу от твоих нравоучений». Аарти замечает синяк под его глазом, но он отворачивается: «Упал
Рави, грузчик с фабрики сладостей в переулках Старого Дели, каждую пятницу заворачивал в газету пару рассыпчатых ладду для дочери Амиши. На этот раз в кармане застревали только крошки — хозяин Сурендра сократил зарплату из-за поломки холодильника. «Пап, а где конфетка?» — Амиша тыкалась пальцем в пустую бумагу, пока Рави, отворачиваясь, бормотал про «следующую неделю». Вечером, протирая липкие станки, он сунул два барфи в коробку из-под чая. Ладони дрожали: вон тот треснутый таймер над дверью
Раджеш, механик из переулка возле рынка специй в Мумбаи, получает потрепанный конверт с письмом: умерший дядя оставил ему клочок земли в деревне Нагпур. «Брось гаечные ключи, — толкает его в бок Арун, сосед по мастерской, — там хоть воздух чистый». Раджеш садится на автобус с оторванным сиденьем, везя с собой чемодан, где neben инструментами лежит фотография матери — она всегда шептала про «проклятие рода», глядя на высохшее манговое дерево во дворе. В Нагпуре он находит полуразвалившуюся
Амиша, 24 года, работает в крохотном салоне свадебного макияжа в переулках Мумбаи. Её мать, Лалита, каждое утро ставит на стол чай с кардамоном и повторяет: «Соседи уже внуков носят, а ты всё с кистями возишься». На рынке специй Амиша сталкивается с Акашем — парнем из соседнего квартала, который разгружает мешки с куркумой для отцовской лавки. Он предлагает помочь донести сумку с блёстками для сари, а потом неделю «случайно» проходит мимо её дома, пока Лалита не приглашает его на обед. За
Ишан Саксена, парень из переулков Садар-Базара, подрабатывает в кафе «Мадхура» после пар в местном колледже. Его рубашка всегда заляпана кофе, а в рюкзаке — конспекты по экономике и просроченные счета за свет. Нандини Малхотра, дочь адвоката из Южного Дели, приезжает на лекции на розовом скутере, пряча синяки под рукавами от отца-тирана. Их сталкивает проект по праву: Ишан ворчит: *«Я за три дня форму постирать не успел, а ты про конституционные поправки»*, Нандини смеётся, суёт ему стакан
Представь обычную пару: он — успешный, слегка зазнавшийся красавчик, она — милая, но вечно уставшая от быта жена. Вроде живут как все: утренний кофе, редкие улыбки между работой и счетами. Но тут в кадре появляется *она* — яркая, дерзкая, с взглядом, от которого мурашки по коже. И всё, приехали! Он втюрился как подросток, забыв, что за спиной семья, дети и куча совместных фоток в инстаграме. А она? Сначала не замечает, потом не верит, а когда правда всплывает — тишина. Такая, что слышно, как
Представляете, наша Хаппи — девчонка с огоньком, которая влюбилась в Гудду, вечного мечтателя с гитарой вместо работы. А тут её батя как вломится: «Выбирай — или замуж за этого Баггу, корпоративного слизня, или…» В общем, ясно, что делать. Решили они с Гудду рвануть в ночь перед помолвкой, но ха-ха, жизнь-то всегда подкидывает сюрпризы! Вместо романтичного побега она влетает в первый попавшийся грузовик — а тот, ясное дело, тащит её прямиком в… Лахор. Да-да, Пакистан, детка! Ну и кошмар:
Знаешь, иногда кажется, будто границы между людьми рисуют те, кому просто не хватает смелости посмотреть в глаза настоящему. Вот взять этих двух — Самартха и Али Рахмата. Солдаты, враги, а потом… бац! Вместо свинца в воздухе — что-то теплое, человеческое. Как будто война — это просто плохой сон, который они решили вместе пережить. Самартх, этот молчаливый тип, тридцать пять лет в Лахоре — и бац, Индия. Не "переехал на ПМЖ", а сбежал, наверное, с одним чемоданом и кучей вопросов в
Знаешь, история эта — просто американская мечта наоборот. Представь: Ом Шастри, типичный self-made миллионер с индийскими корнями, вдруг летит вниз головой из-за какого-то дурацкого кризиса. Всё рушится — бизнес, дом в Штатах, даже золотой унитаз, наверное, забрали. А банк, как злой учитель, тычет пальцем: "Сто штук баксов за месяц, или прощайся с крышей над головой!" Ну и куда бедолаге деваться? Пришлось родовое гнездо в Индии выставлять на продажу — вот тут-то и начался настоящий