Лаура и Джон Бэкстер, оплакивая потерю своей дочери, решают начать жизнь с чистого листа и пытаются найти утешение в забвении своего горя. В поисках возможности залечить раны души и вернуть утраченное равновесие в их отношениях, Джон принимает предложение о работе в загадочной Венеции. Но переезд в этот город становится всего лишь кратковременным убежищем от боли. Венеция, с её мрачной, почти призрачной атмосферой и скрытой опасностью, не приносит желанного облегчения. Напротив, она обрушивает
В Неаполе, на узкой улочке, заваленной коробками от помидоров, 19-летняя Анна Сорренто прячет в чулок пачку лир от дяди Сальваторе. Он хочет выдать её за вдовца-мясника, но она сбегает на грузовом судне «Мария-Луиза» в Бруклин, спрятавшись среди ящиков с оливковым маслом. В Нью-Йорке её встречает кузен Энцо, грузчик с татуировкой якоря на шее: «Дядя уже телеграфировал. Ты теперь должна мне 200 долларов за билет». Анна устраивается швеёй в мастерскую синьоры Розы, где целыми днями гладит шёлк
Джонатан Прайс, антиквар из Ричмонда, разбирает коробку с вещами, купленными на аукционе в Челси. Среди потрескавшихся рамок и ржавых ключей он находит карманные часы с гравировкой *L. V. 1943*. Механика не работает, но при встряхивании внутри что-то гремит. «Марчелла, посмотри сюда, — зовёт он напарницу, указывая на щель в корпусе, — тут спрятано не циферблаты». Итальянка в зелёном плаще, пахнущем кофе и сигаретами «Мальборо», достаёт тонкий нож из сумки: «Дай я попробую. В Венеции мой дядя
Франсуаза, няня в строгом жакете и с потёртым чемоданом, появляется на пороге квартиры Дювалей на улице Риволи. Антуан, 8 лет, прячет под кроватью разбитую вазу, а его сестра Мари, 12, рисует углём на обоях. "Мадам Дюваль просила проверить уроки", — говорит Франсуаза, доставая из сумки плитку шоколада. К вечеру Антуан сам признаётся в вазе, а Мари стирает рисунки тряпкой, которую няня смачивает в лимонном соке. В доме Шарбонье у булочной на Монмартре Люси, 5 лет, отказывается спать